— Гм, хорошо, я договорюсь с
начальником.
— Вика, поверьте, мне действительно
осталось очень мало времени, и я тороплюсь успеть.
Вот так мы и поговорили. Нотариус со
слов Эльвиры Николаевны оформил договор дарения. Все документы на
дом у нее оказались с собой и были полностью готовы к сделке. От
меня потребовалось только прочесть его и подписать. По договору я с
этой минуты становилась единственной хозяйкой дома номер семь в
Малом Вронском тупике. Со своей стороны я обязалась соблюдать
условия договора. А именно: осуществить ремонт строения и
прилегающих построек за счет средств, переданных вместе с домом;
оплачивать в бюджет все положенные коммунальные платежи, налоги и
сборы; следить за ним все время своего владения им и не
забрасывать; а так же когда-нибудь передать его в наследство или
дар другой особи женского пола. Ну, это если по-простому, переведя
с юридического языка на человеческий.
В отделении банка по соседству мы
быстро открыли на мое имя счет, и на него немедленно поступили
денежные средства. Я была впечатлена, сумма оказалась действительно
внушительная. Только у меня закралась мысль, в каком же состоянии
дом, что требуется столько денег на его ремонт? Или это не много?
Откровенно говоря, в строительных и ремонтных работах я полный
профан и даже приблизительно не знала, с какой стороны к этому
подступиться. Тогда же я получила на руки весь пакет документов, и
мы распрощались с Эльвирой Николаевной.
Она пожелала мне удачи и еще раз
выразила надежду, что такая смелая и решительная девушка как я,
сможет, наконец, заняться домом и вернуть его к жизни. Я не стала
комментировать ее слова. Не хотелось пожилого человека
расстраивать, что это не я такая смелая и решительная, а всего-то
был глупый первоапрельский спор.
Забегая вперед, скажу, что больше я
не успела поговорить с Эльвирой Николаевной ни разу. Я позвонила ей
через четыре дня, но… Сухой мужской голос сообщил, что она умерла
четыре дня назад поздно вечером и вчера была захоронена. Вот
так.
Я расстроилась по поводу своего
неожиданного приобретения, погоревала чуток, а потом решила, что
реалии жизни никто не отменял. И я с самого начала знала, что
богатую виллу мне просто так никто не подарит, а потому и горевать
нечего. Может, когда-нибудь в старости, когда смогу восстановить
доставшуюся мне рухлядь, я буду пить чай с внуками на террасе и
рассказывать им эту историю.