– Ну да. А ты это сделала год назад.
Они такие, потому что их сделали такими. Биологически они одного с
нами вида, ничем не хуже нас. Я не видел ни одного мутанта, урода
или зараженного среди них. Обычные люди – только оголодавшие,
злобные и глупые.
– Поступай как знаешь, Райнер, но я
против.
Молчание. Спустя минуту раздался
шорох, и Райнер сказал:
– Ладно. Пойдем.
Что-то скрипнуло, металл застучал о
металл, заворочались какие-то механизмы, которыми бог Машины обычно
насыщает внутренности окружающего Пространства. Завывания ветра
усилились – лица коснулись потоки холодного воздуха. Через
некоторое время металл застучал вновь, и после стало тихо. Рик
понял, что остался один. Наедине с Пространством. Не в силах
противиться сонному состоянию, он лежал беспомощный, во власти
Матери-тьмы. Он хотел бы проснуться, но вместе с тем желал сладкого
забвения. Это двойственное чувство не в первый раз охватывало его.
Словно рыба, вынутая сачком из пищевого аквариума, он ничком лежал
на полу, уже не в состоянии повернуть домой. Жалкий, жалкий щенок,
в одночасье разрушивший свою жизнь. Пусть Мать-тьма покарает его.
Пусть его поглотит навсегда Пространство.
«А как же твоя сестра? – прошептал
внутренний голос. – Аврора останется совсем одна. Ты должен
бороться ради нее. Если они придут за ней, старик не сможет ее
защитить. А когда они схватят ее и потащат наверх...»
Рик проснулся резко, рывком. Темнота
вокруг начала расползаться, уступая место сумраку, хотя он мог и
ошибаться, и это было лишь видение. Но присмотревшись понял: он
хорошо видит стены без помощи фонаря. Рик долго растирал
окоченевшее тело, прежде чем встать. Холод глубоко проник под кожу,
основательно остудил тело, сковав мышцы. Рик знал, чем опасно
пребывание на сквозняке: треть жителей Омикрона постоянно хлюпала
носами. В самых страшных случаях человек впадал в жар, долго
кашлял, отхаркивая гной, и умирал, захлебываясь в его потоках.
Рик гнал от себя страх. Окончательно
разогревшись, он встал перед дверью, разглядывая ее как бы впервые.
А что, если она запечатана заклинанием языка Машины? Тогда ему
никогда не открыть ее. Рика пронзил ужас.
Он как можно спокойнее потянулся к массивной ручке. В
первый момент показалось, что любые попытки бесполезны. Но нет,
рычаг поддался, и дверь приоткрылась, выпуская потоки холодного
воздуха. Не медля больше ни секунды, Рик скользнул внутрь.