– Почему? – удивилась Арриэтта.
– Потому что мы, Куранты, живём под полом, вот почему. Потому что мы не выговариваем слова, как школьный учитель, и не едим тартинок с анчоусами. Что с того, что мы живём под кухней! Это вовсе не значит, что мы необразованные, вовсе нет. Куранты такая же старинная семья, как Клавесины. Запомни это хорошенько, Арриэтта, и пусть только кто-нибудь попробует сказать тебе, что это не так! Твой дедушка умел писать цифры и считать до… до скольких, Под?
– До пятидесяти семи.
– Вот видишь! До пятидесяти семи! И твой отец тоже умеет считать, сама знаешь. Он умеет записывать цифры и считать до самого конца. Где у них конец, Под?
– Ровно на тысяче.
– Вот видишь! – вновь воскликнула Хомили. – И азбуку знает, ведь это он тебя выучил буквам. И научился бы читать – правда, Под? – если бы ему не пришлось смолоду добывать. Твоему дяде Хендрири и твоему отцу пришлось подняться наверх и начать добывать, когда им было всего по тринадцать лет, как тебе сейчас, Арриэтта. Только подумай!
– Мне тоже хотелось бы… – начала было та, но мать продолжила, не переводя дыхания:
– Поэтому у него не было таких хороших условий, как у тебя. Клавесины жили в гостиной… они переехали туда в тысяча восемьсот тридцать седьмом году, в дыру за деревянной панелью в том месте, где раньше стоял клавесин, если он вообще там стоял, в чём лично я сомневаюсь… А на самом деле их фамилия была Утюг или что-то в этом роде, но они изменили её на Клавесин…
– А что же они ели? – спросила Арриэтта. – Там, в гостиной?
– Сладости, – ответила Хомили. – То, что подают к чаю. Нечего удивляться, что дети у них были такие болезненные. Конечно, в прежние времена было лучше… к чаю подавали сдобные булочки, и лепёшки, и сладкий пирог, и варенье, и джем. А один старый Клавесин даже помнил, как по вечерам там пили молочный пунш! Но им, бедолагам, приходилось добывать всё в такой спешке! В сырые дни, когда человеки сидели чуть не весь день в гостиной, чай приносили и уносили, так что Клавесины и близко к столу подойти не могли, а в хорошую погоду чай подавали в саду. Люпи говорила, что, случалось, изо дня в день они питались одними чёрствыми крошками да пили воду из цветочных ваз. Так что не надо так уж на них нападать: немножко поважничать да поговорить как господа было для них единственным утешением. Ты слышала, как говорит тётя Люпи?