– Попал в аварию. Лежу на боку сразу после «Новой слободки».
– Епрст. Сам–то цел? Жертвы есть вообще? Или психованные?
– Погремушку встряхнуло слегка, но в целом порядок. Жертв нет,
все спокойны, как катафалки.
– Ты или тебя?
– Формально я, но есть один чудила, который мне помог. Он,
кстати, свалил мгновенно по тихой грусти, не дожидаясь
комплиментов. Хотя останься он на месте, возможно жертвы бы
появились.
– Пристегнут хоть был?
– Да, к счастью.
– Значит, так не узнал, почему переднее стекло называют лобовым?
Счас приеду, не дрейфь. Ментов вызвал?
– Угу.
– Ладно, тяни время. Знаешь, что главное, если оказался в
яме?
– Просвети.
– Немедленно перестать копать. Кури, не затягиваясь, короче, я
буду через час.
После того, как Женька повесил трубку, я сразу набрал номер
Елены. Жена не взяла мобильник. Что–то часто в последнее время она
стала оказываться отдельно от телефона. Несмотря на увлечение
ландшафтным дизайном, жена обычно большую часть времени проводила
дома, распределяя свой досуг между шопингом, соцсетями и
посиделками с подругами. Несколько однообразно, на мой взгляд, но
не богатый внутренний мир или интеллектуальный багаж этой стройной
брюнетки, заставил меня обратить на нее внимание три года назад, на
свадьбе одного из партнеров. Я позвонил Арине, четырнадцатилетней
дочери жены от первого брака, которую мама произвела на свет, сама,
будучи восемнадцати лет от роду. Тот же результат. Это какой–то
заговор против главы семейства. Недаром говорят, что если человек
счастлив более одного дня, значит, от него что–то скрывают. Обидно
как–то. Стоишь около помятой, как консервная банка, машины, можно
сказать – чудом избежав смерти, а дома никто и ухом не ведет. Нет,
конечно, я несправедлив к приемной дочери. Арину воспитывали в
основном бабушка с дедушкой, и она выросла очень самостоятельным и
решительным ребенком. Отношения у нас сложились достаточно
приятельские, ровные, без скрытой взаимной неприязни, как это часто
бывает. Девочка уже несколько лет наблюдала безуспешные попытки
своей мамы наконец–то устроить свою личную жизнь, пока я не
объявился на горизонте. Я показался кандидатом не хуже прочих, да и
потом проявил себя достойным образом: не ограничивал личную
свободу, признавал, так сказать, ее право на суверенность и
самоопределение. Этого оказалось достаточно, и меня приняли с
симпатией и даже долей детского кокетства. Мы вместе отлично
проводили время, в последнее время даже оказались одержимы идеей
фикс – купить металлодетектор и заняться кладоискательством и
поиском исторических реликвий. Не из–за жажды наживы, а ради
здорового активного отдыха: длинных пеших прогулок по полям и лесам
с сумкой для пикников и всего такого. Признаться, я задумал это,
как нечто нас объединяющее, так сказать – некий элемент
тимбилдинга, и семья с энтузиазмом меня поддержала. Чего еще
желать? Я достал пачку сигарет и закурил. Подошел мой товарищ по
несчастью, со словами: «бросаю», стрельнул одну и также закурил,
рассматривая покореженный бок моего джипа.