«Тогда хотя бы о Занде! О нашем мире!»
«Занд найдет себе другое Сердце, – спокойно ответила
Айра. – Ему много тысяч лет. Он как-то жил без меня раньше и
прекрасно проживет дальше. Поэтому я говорю тебе: нет, Марсо, я
тебя не убью».
Она широко расставила лапы, как учил ее когда-то Викран дер
Соллен, опустила хвост, прижала уши к голове, окатив приближающихся
мертвецов предупреждающим рыком. Снова, как когда-то давно,
услышала беспокойный стук далекого Сердца и с сожалением подумала,
что уже не успеет посмотреть на него наяву.
«Прости, Марсо!»
Она неожиданно взревела во весь голос, извещая о начале
смертного боя, и стремительно прыгнула, стремясь добраться до
мелькающих в темноте тел. Она вертелась, вгрызалась могучими
челюстями, раз за разом слыша отвратительный хруст и без труда
проламывая собой непрочные тела. Упырей было просто убить – Марсо и
в этом не ошибся. Как не ошибся в том, что они всегда нападают
стаями. И, пока громадная волчица вертелась ужом, сбивая с ног,
калеча, отрывая головы, с другой стороны подходили все новые и
новые тени. Такие же бледные, молчаливые и с голодными огоньками в
страшных глазницах.
Она металась по поляне неистовым зверем. Рычала, рвала на части
и неустанно дробила чужие кости. Она с ног до головы покрылась
липкой слизью. Почти не чувствовала слабости, не вспомнила про
усталость. А вскрикнула только один раз – когда когтистая рука
все-таки сумела ее зацепить и со всего маха распорола левое бедро
до кости.
Полный безумной боли рев разнесся далеко по притихшему лесу.
Вспугнул стайку ночных зверьков. Разбудил дремавшего на дальнем
пригорке медведя. Породил громкое эхо, болью отозвавшееся в
наполнившейся звоном голове. А потом неожиданно вернулся – еще
более громкий, свирепый и поистине страшный.
Упав под напором чужих тел, Айра в конце концов перестала
биться, уже не чувствуя ни боли, ни страха, ни сомнений.
Ее не испугали даже нависшие сверху морды, на которых застыли
капли ее собственной крови. Отнявшаяся нога больше не беспокоила.
Боль тоже куда-то исчезла. Айру ничто теперь не тревожило. Даже
прошлое. Но тлеющий где-то в глубине разум еще сопротивлялся,
горел, стремился жить. Но даже он не знал, как объяснить, откуда
появился тот черный зверь и яростным рыком отшвырнул нежить прочь,
словно холодный морской ветер – сухие, мертвые листья.