Город потонул в крови и насилии.
Стреляли днем, стреляли утром, стреляли вечером, а ночью не только
стреляли, но и резали. Всё напоминало о возвращении в
благословленные тридцатые. Правительство штата подумывало о
введении военного положения и привлечении национальной гвардии, но
так и не решилось на этот крайне отчаянный шаг. По мнению некоторых
газет, в деле участвовал некий сенатор, небольшая группа девушек
легкого поведения и баржа с кокаином. Но мнения оставались
мнениями, а прямых обвинений ни сенатору, ни девушкам, ни барже так
никто и не предъявил.
А потом в город вместе со своей
красивой сестрой приехал молодой мистер Коффин и открыл первый
крематорий. И вроде будущий богатей и филантроп работал себе в
убыток: мало кто из жителей оценил столь новаторский способ по
обращению с трупами родных и близких – но бандитов, стрельбы и
найденных мертвецов стало гораздо меньше. А как открылся второй
крематорий, мафиози в городе перевелись полностью.
Газетчики конечно списывали
исчезновение мафии на усиленную работу полиции и пропаганду
добропорядочного образа жизни. И я вполне допускала, что часть
мертвых преступников оказывалась в печах Коффина усилиями
полицейских. Но забывать о его мнимой сестре, со временем, ставшей
его же дочерью, я бы не стала. Как не стала бы забывать про отца
Эдуардо. Вряд ли вампир-священник отсиживался в церкви, когда
вокруг творилось такое веселье.
Церковь, кстати, два раза
фигурировала на снимках конца восьмидесятых. Как раз строилась
объездная дорога, и на заднем плане мелькали боковые фасады Храма
Последнего Пристанища, облицованные красным кирпичом.
О пустыре снова вспомнили под конец
девяностых. Ректор захотел построить там новый лабораторный корпус.
Правительство отказало. Но ректор не сдавался, не сдавались и его
сменщики: в Министерство Образования летели просьбы и предложения.
И в какой-то момент чудо случилось. Из федерального бюджета
выделили деньги, и на пустыре началось строительство! Тут-то и
стала происходить всякая чертовщина: то несчастные случаи, то
необъяснимые пожары, то кровавые убийства, то таинственное
исчезновение ректора вместе с деньгами на строительство. И если
несчастные случаи еще можно было списать на нарушение техники
безопасности, то во всём остальном чувствовалось что-то
сверхъестественное.