По рассказам похожую реакцию могли
вызвать психоделики, но я-то точно ничего не принимала. По крайней
мере в здравом уме и трезвой памяти…
Я лежала на полянке в лесу. Если это
можно было назвать полянкой и лесом. Вверх уносились красные стволы
деревьев. Или того, что можно было назвать стволами деревьев. Снизу
они походили на коммуникационные столбы с футуристических картин
далекого будущего. Граненые, отполированные почти до зеркального
блеска. Но чем выше поднимался взгляд, тем очевиднее становилось,
что передо мной деревья: стволы ветвились, а на гладких развесистых
ветвях виднелись желто-зеленые листья с мерцающими синими
прожилками.
Небо, если оно тут было, скрывалось
за густыми изменчивыми кронами. Именно, что изменчивыми. Они
постоянно менялись. Ветви то удлинялись, то увеличивались в
размерах, то уменьшались, то разветвлялись, то переползали с одного
дерева на другое, то вообще исчезали. С листьями происходило
примерно то же самое. Но их прожилки вдобавок завораживающе
мерцали, и, с трудом оторвав взгляд от них, я поняла, что наблюдать
за этим мерцанием не стоит.
Подножия деревьев на полтора моих
роста скрывались за плотными зарослями кустарников. И вот здесь
безумная фантазия форм, цветов и оттенков разыгралась процентов на
двести. Кожистые листья. Перистые. Пальчатые. Пятнистые. С
наростами, похожими на бородавки, и без. Среди листьев виднелись
цветы всевозможных видов. Здесь можно было заметить и что-то
похожее на элегантные розы, и на легкомысленные астры, и на
печальные колокольчики, и на чарующие орхидеи, и на высокомерные
лилии. И постоянства среди них тоже не наблюдалось. Бутоны в
считанные минуты превращались в многоцветные цветы, недолго
радовали глаз и увядали. Падая вниз, они растворялись в воздухе, а
на кустах тем временем появлялись новые бутоны. И всё повторялось
снова. И снова. И снова…
Завороженно понаблюдав за этой
бесконечно меняющейся картиной минут десять-пятнадцать, я осторожно
вымолвила:
– Мда… – и, убедившись, что мир не
захотел ни подхватить мои слова, ни произнести что-нибудь в ответ,
бросила в пустоту: – И где же это я нахожусь?
– В Шипах, – как ни странно, а ответ
на вопрос не заставил себя ждать, и я завертела головой, пытаясь
найти говорившего. Не нашла. Приподнялась на локтях. Но и это
ничего не дало: поляна оставалась безлюдной.