– У-у-у! Не подходи! – не сдержалась
я и отступила еще на шаг. – А не то!..
Подходящей угрозы в памяти не
нашлось, и мой рот сам собой закрылся. Страж наклонил голову.
Горящие глаза смотрели на маленькую безмозглую букашку с некоторым
удивлением. В воздухе промелькнула мохнатая тень, и оборотень
вцепился в спину стражу.
– Пошла отсюда! – рычал Кларк. Одной
рукой ухватился за что-то, а второй наносил удары. Дерево трещало,
скрипело. Вверх летела пыльца и листья. Но почему-то мне чудилось,
будто удары не наносят особого вреда.
Страж завертелся на месте.
Повернулся ко мне боком. Безвольно болтающаяся рука неожиданно
выгнулась и потянулась, пытаясь зацепить наглого оборотня. Кларк
соскочил на землю, пригнулся, пропустил огромную руку над собой и,
подпрыгнув, ухватился за переплетающиеся ветви. Послышались новые
удары. Бесполезные и бессмысленные.
Можно было не сомневаться, Кларк
Рент скоро устанет, пропустит удар-другой и превратится в
полноценный меховой коврик. А затем страж займется мной…
Такого исхода следовало избежать
любой ценой!
Я тяжело вздохнула раз, другой,
третий и…
…стала расшнуровывать ботинки.
***
Я вошла в ванную, включила воду и
встала под горячие струи воды… Не знаю, сколько я простояла под
душем. Но мне это было нужно. Горячая, почти обжигающая вода
смывала запах шипов и заставляла забыть обо всём. Я не хотела
думать о том, что я – подменыш, что моя семья не является моей
семьей, а я – всего лишь кукушонок, которого нерадивая хитроумная
мамаша оставила на воспитание в чужом гнезде.
И я не думала.
Вода смывала с меня напряжение
тяжелого дня и воспоминания о бое со стражем. Очередной кусочек
моей несокрушимой брони оказался потерян. Да, тогда я сняла
ботинки. Один закрепила на шесте, а второй взяла в руку и, выгадав
момент, бросилась в атаку. Чтобы страж отвлекся на меня, хватило
пары тычков шестом. А потом я драпанула от врага на противоположный
конец поляны, не забыв швырнуть второй ботинок Кларку.
Тычки стражу не понравились, и он
последовал за мной. То, что деревянное тело кое-где выцвело и чуть
посерело, не убавило ему прыти. Мне бы пришел конец, если бы в дело
не вступил Кларк. Оборотень колотил ботинком по стражу с такой
яростью, как будто перед ним оказалась трибуна ООН. Ботинок
подобного обращения не перенес. Страж впрочем – тоже. Но мне от
этого было не легче.