Только в куче мусора под одной из
парт в комнате, похожей скорее на лекционный зал, чем на молельный,
он нашёл брошюру. «Академия», — было напечатано на обложке..
Младший сунул её в карман. Красочную, глянцевую. Будто только что
отпечатанную, хоть и подмокшую с одного края. Сунул и зашагал прочь
с территории порта. Остальные бумажки, похоже, успели сжечь вместе
с ненужными книгами. Прямо тут, в подсобке храма. Само здание огонь
не уничтожил, хоть и попортил все интерьеры.
«Нет иной веры, кроме разума», —
гласил лозунг на обложке, на которой был изображен логотип: свеча
над земным шаром, таким же испепелённым и почерневшим от копоти,
как эта странная церковь. Свеча разгоняла тьму. И было написано ещё
одно слово: «Основание».
Он понял главное. Значит, где-то есть
у этого «Основания» (что за странное название?) настоящая академия.
Дом знаний, где учат чему-то. Интересно, чему? И что просят взамен?
Данилов сделал пометку в своём блокноте и туда же вложил сложенную
брошюру.
Его упорно тянуло именно к
бесполезным занятиям. Не к умению стрелять и охотиться, готовить,
строить и ремонтировать.
Но он заставил себя забыть об этой
чуши. И отнёс весь товар в свой легальный сарай, А уже оттуда
выехал с нагруженной тачкой, в которой самое ценное лежало внизу,
прикрытое сверху тяжёлыми автомобильными деталями. Выручка за эту
ходку будет не меньше, чем ему заплатил Баратынский. Но всё равно
этого мало, чёрт возьми!
Погода чуть испортилась, но дождей
здесь не особо боялись. Хотя дряни в падающей с неба воде тоже
хватало. Предпочитали не задумываться. Верили в байку, что море всё
чистит.
Вот ведь странно, Саша крутился как
вентилятор, а получал меньше многих из тех, кто жил расслабленно и
припеваючи. Да и всё заработанное куда-то уходило, как сквозь
пальцы.
Закончил свои дела он к половине
шестого.
Зашёл домой, но Анжелы не застал.
Видимо, пошла к отцу. Накарябал записку на клочке старой обёрточной
бумаги. Хотя уже давно предупредил её, что в эту пятницу у него
«гульбан». Она даже ответила тогда что-то вроде: «Смотри, веди себя
там хорошо, не безобразничай». Хотя довольно безразлично это
сказала.
Быстро умылся и освежился — так как
вспотел, пока бегал с рюкзаком и катал тележку. Понятно, пока
Молчун ишачил, на нём была не форма гвардейца, а цивильные шмотки,
делавшие его похожим на разнорабочего. Свои его, конечно, узнавали.
Подрабатывать коммерсом считалось не западло, но почёта это не
добавляло и осложняло карьерный рост. Поскольку было на грани. И уж
в командиры такому явно не продвинуться. Это старшим, типа Туза,
уже можно почти всё. А молодой должен доказать, что готов жить не
как фраер. Сначала этот сплав воинского устава с