Молчун сам хотел туда записаться, но
постеснялся — в отряде подняли бы на смех. Да и времени было жалко.
К тому же взрослых там учили платно, только детей задаром.
А старшина, похоже, крепко на
Студента обозлился. Причем из-за ерунды: ему показалось, что тот на
него неправильно смотрит.
Богодул достал пистолет Стечкина и
положил на стол. Начал протирать тряпочкой. Это у него шутки были
такие.
— Иди-иди сюда, дятел, пока не
впендюрил тебе.
«Халдей», как обычно звал Дядька
весь обслуживающий персонал мужского пола, скованной механической
походкой подошёл. Чем вызвал порцию хохота наёмников. Но его
дискомфорт было легко понять — свора пьяных красномордых
бритоголовых жлобов выглядела не очень дружелюбно.
Абрамыч своих холопов неплохо
вышколил. Полотенце перекинуто через руку, в другой блокнот, в
нагрудном кармане ручка, белый фартук, форменная кепка…. В глазах
на секунду промелькнуло что-то похожее на испуг, но тут же на лицо
вернулась обычная маска угодливости. Борька явно держался за эту
работу. Оно и понятно: лучше уж здесь, чем чистить выгребные ямы,
копать канавы или солить в рыбных сараях привозимые рыбаками дары
моря.
«Мон-дюк» — это было любимое
обращение Дядьки Богодула к обслуживающему персоналу. Он говорил,
что это не ругательство, а означает по-французски «мой герцог».
Впрочем, даже он был не настолько отморожен, чтобы обращаться так к
тем, кто мог ответить. К настоящим «князьям» и «герцогам». Но
официант был человеком подневольным. Причём в прямом смысле. Он был
в долговой кабале у Абрамыча.
Спас бармена звонок, который вызвал
его на кухню. Когда надо было носить много тяжёлых подносов, его
привлекали на помощь.
Подали вяленую рыбу, ещё закусок, и
сладкое — пироги с морковкой и пирожки с ревенем. И даже с
импортным повидлом.
— На хрена нужна эта трава? Где
свежие яблоки-фуяблоки? — ворчал Богодул. Когда он был бухой, у
него случались необычные пищевые запросы. Один раз ананасов
потребовал. Но даже в оранжереях Острова они не росли.
— Не сезон-с, — отвечал официант. —
Могу принести мочёных.
— Да я сам на них помочусь… Хотя
ладно, тащи.
Официант притащил поднос с яблоками.
Наёмники начали жрать. Огрызки кидали в корзинку, иногда
промахиваясь.
— Ничё, подберут.
Молчуна поднимали на смех, когда он
рассказывал, что в деревнях едят почти столько же видов
дикорастущих трав, сколько зайцы или коровы. Чаще не в сыром виде,
конечно. Черемша, папоротник, одуванчик, крапива. Когда он говорил
про супы, салаты и пирожки с этим гербарием, над ним угорали. А
после его рассказа, как он лечился настойкой из дохлых пчёл, все
окончательно уверились, что он дикарь.