— А с востока не приплывают? —
спросил вдруг он.
— Нет. Там льды. Только чукчи там.
Но мы с ними не торгуем.
— Чукчи? Узкоглазые и с повозками на
оленях или на собаках? Так они же, блин, на другом конце материка
живут.
— Ты что, вчера родился? Ты сам
чукча, кажись. Так давно уже в городе, а не знаешь. Их так просто
называют! Они не настоящие чукчи. Я про тех тоже в учебнике читала.
Эти не узкоглазые. Обычные, белые. То есть русские. Откуда-то то ли
из-под Архангельска, то ли из-под Мурманска. Но наших за людей не
считают. Их ещё «полярниками» зовут. И не повозки у них, а катера.
Ну и снегоходы тоже есть. Близко их никто не видел, и никто ещё
живым не вернулся, чтоб рассказать, как живут. И фоток их нету.
Если сделаешь хорошие фотографии, тебе магнаты кошелёк золота
насыплют. Да только ты не сделаешь. Я не знаю, дружат они с
местными оборв… с местными деревенскими или тоже их гнобят.
Надо же. Даже это она знает лучше,
чем он.
Младший слышал, что у Питера — то
есть у Васильевского острова — существовала небольшая эпизодическая
торговля по морю примерно с несколькими десятками городов, только в
паре-тройке из которых говорили по-русски, хоть русский и не был
там основным языком. Ещё он знал на уровне слухов, рассказанных в
казарме перед сном, что магнаты города непонятно с чьей подачи
пытались замутить политический и даже военный союз со своими
партнёрами. Даже название «Новая Ганза» кто-то придумал, но оно не
прижилось. Но, кажись, пока дальше разговоров дело не шло. Слишком
разными были и сами города, и их интересы.
Ещё он понимал, что обитаемость
побережья объясняется тем, что в море — рыба и есть возможность
прокормиться чуть большему числу людей, чем мог прокормить
континент с его хилым сельским хозяйством и охотой на собак, волков
и зайцев. Крупная дикая фауна войну почти не пережила. По эту
сторону Урала уж точно.
Далёкий хлопок заставил их обоих
поёжиться. Где-то над морем блеснула вспышка.
Внезапно Сашка заметил ещё одну,
чуть в стороне. Ему показалось, что к конвою, который был уже
гораздо ближе, приближаются два других юрких огонька, поменьше. Да
только они не светились ровно, как прожектор, а проблёскивали,
слегка демаскируя в темноте того, кто шёл с погашенными бортовыми
огнями. Это были вспышки от выстрелов — то ли от автоматов, то ли
от целого мелкокалиберного орудия. Точнее, двух.