Алёна слушала про это «офигенно» и понимала, что между ней и девчонками пропасть. Ей неловко было слушать их интимные откровения и ещё более неловко – рассказывать, что сама она лето провела в Гринвиче.
С девчонками она встречалась в дешёвенькой кафешке – те выбрали место. Уверяли – классное. «Классное. Только клеёнки на столах немытые», – добавила про себя Алёна, заметив пятна и крошки.
По соседству глушили пиво незнакомые парни. Шумные, весёлые, матерились через слово и взрывались таким хохотом, что хотелось вздрогнуть. Потом приметили, что рядом девочки и началось: "Что скучаете, красопеточки? Давайте скучать вместе".
Девчонки для виду поломались, но согласились присоединиться.
Алёна наскоро простилась, насочиняв про срочные дела, обещала не теряться и скорее домой, понимая при этом, что больше она, наверное, с подругами и не встретится никогда.
***
***
Отец приехал лишь поздно ночью. Пьяный, весёлый, зацелованный и пропахший женским парфюмом. Разговаривать с таким бессмысленно. Он и новость-то про тестя воспринял как-то несерьёзно. Повращал остекленевшими глазами, растянул и оттопырил нижнюю губу, пару раз кивнул и ушёл к себе.
Утром, правда, расспросил Алёну, Веру, позвонил Жанне Валерьевне, ещё с кем-то связывался насчёт «лучшего врача». Но всё равно видно было, что не расстроен и даже не огорчён. Мурлыкал что-то под нос за ужином.
Такое отношение покоробило Алёну. Наверное, поэтому неожиданно для самой себя она всё-таки решилась на разговор.
– Папа, я хочу у тебя кое-что спросить, – начала она, а у самой внутри всё так и задрожало от волнения.
– Да? – взглянул он благодушно, приподняв брови.
– Ты взял меня из детдома, чтобы на выборах победить?
В первый миг он заметно растерялся. Моргал, недоумённо хмурился. Потом помрачнел, напрягся.
– Кто тебе такое сказал?
– Артём, – честно призналась Алёна.
Это заявление окончательно его обескуражило.
– Ар… Артём? Наш Артём?
– Да. Он сказал, что на самом деле ты и знать меня не хотел. И если бы не журналисты и не выборы, то ни за что не взял бы меня. Что историю про вас и всё остальное выдумал твой помощник. А тебе просто надо было поднять рейтинг.
С минуту отец молчал, глядя куда-то вбок, потом глухо произнёс:
– Не ожидал я от Артёма такого, если честно.
Отец как будто вмиг осунулся и даже постарел. И взглянул на неё, как побитый пёс. Взглядом этим он словно просил: «Будь же милосердна, пожалуйста». В этот момент она сама себя ненавидела, потому что понимала, подспудно, неосознанно, что может разрушить всё, причинить боль и ему, и себе, но остановиться уже не могла.