Наблюдая за восходом, Настенька видела, как огромная облачная пелена, неумолимо надвигаясь, заслонила восход оранжевого раскаленного светила и с реки исчезла полоса его отражения.
– Чем тревожите память, Анастасия Владимировна?
Обернувшись на голос, Настенька увидела перед собой офицера с забинтованной головой и с левой рукой на повязке.
– Кажется, не узнаете?
– Разве знакомы?
– Разрешите снова представиться. Поручик Муравьев.
– Вадим Сергеевич! Боже, как изменились.
– Вид у меня действительно непривычный.
– Ранены? Когда?
– Под Пермью. В Екатеринбурге лежал в госпитале, но из-за панической эвакуации меня в нем забыли. На мое счастье, ноги целы, вот и добрался до них до Тавды. Вы, Настенька, простите, Анастасия Владимировна, видимо, совсем забыли о моем существовании. В Екатеринбурге разыскивал вас, но, увы, безрезультатно. Такой невезучий. Как здоровье папы?
– Спасибо, по-стариковски. Он на пароходе.
– А мичман Суриков? Как его глаза?
– К сожалению, совершенно ослеп.
– Бедный! Это просто ужасно для него, ибо такой жизнелюбивый.
– Он с нами.
– И вы, конечно, его невеста?
– Да. Я его невеста.
– Вас я увидел сегодня, когда поднимались по трапу на пароход, и от неожиданности так растерялся, что не отважился подойти.
– Растерялись? – переспросила Настенька. – Отчего?
– От внезапной встречи, долгожданной, но слишком неожиданной.
– Увидели и не позвали. Неужели действительно растерялись?
– Кроме того, не хотел показываться вам в таком забинтованном варианте. Но, как видите, стою перед вами и радуюсь, что слышу ваш голос.
Муравьев старался рассмотреть девушку, она, заметив упорство его взгляда, спросила:
– Находите во мне перемены?
– Нет, вы прежняя. Пожалуй, только еще более красивая. Но во взгляде не привычная для вас озабоченность, вернее, встревоженность.
– Неужели разглядели взгляд в такой темноте?
– На вас падает зеленый свет.
– Все может быть, и встревоженность, и озабоченность от недавних переживаний при эвакуации.
– Почему не покинули Екатеринбург по железной дороге?
– У генерала Гайды для папы не нашлось места. Куда едете, Вадим Сергеевич?
– В Омск. Временно отвоевался.
– Ранения тяжелые?
– Голова поцарапана осколками шрапнели, а с рукой плохо.
– Вижу, в лубках.
– Перебита кость. Доктора успокаивают, что все будет нормально. Говорят, что в этом окажет помощь молодость. Вы тоже в Омск?