– Не находите ли вы, госпожа Топоркова, что из-за сплетен в Омске становится страшно жить?
– Вы правы, – согласилась Топоркова. – Нынче такие времена, когда любая красивая женщина может стать мишенью для сплетен.
– Неужели вы, госпожа Топоркова, действительно верите в возможность подобного?
– А почему бы нет? Повторяю, наш адмирал – мужчина, а они все в любом положении, в любых званиях остаются мужчинами, способными на интрижки. А главное, я знаю Каринскую. Она, несомненно, хорошая певица, но и карьеристка.
Кромкина порывисто встала, прошлась по гостиной, достала из редикюля зеленый флакончик и, открыв его, понюхала душистую соль.
– Даже голова сразу заболела.
– Но надеюсь, голубушка, вы, рассказывая, не будете никому говорить, что слышали новость именно от меня, – попросила Топоркова.
Кромкина повернулась к сплетнице, но не успела ничего сказать, так как в дверях появились хозяйская дочь Калерия и певица Каринская.
Улыбаясь, Каринская оглядела дам, заметив растерянное выражение на их лицах, и, засмеявшись, обратилась к спутнице:
– Каля, мы, кажется, помешали интересной беседе.
– Вы правы, – поспешно произнесла Топоркова. – Мы только что о вас говорили.
– Надеюсь, не ругали?
– Мария Александровна, голубушка наша драгоценная, да за что же ругать вас? Вы всем нам доставляете своим пением такое удовольствие.
Каринская, не слушая Топоркову, расцеловалась с Клавдией Степановной.
– Рада, дорогая хозяюшка, что вижу вас во здравии. Надеюсь, ни на что не жалуетесь?
– Да жалуйся не жалуйся, Мария Александровна, все равно старческие немочи не оставят в покое. Давненько у нас не были. Не скрою, даже соскучилась по вашему пению. Сегодня, надеюсь, побалуете?
– Обязательно. Спою романс Корнилова «Спи моя девочка».
Каринская, лукаво поглядывая на дам, спросила:
– А все-таки что говорили обо мне? Лица у вас у всех были, как у заговорщиков. Неужели уже слышали про меня новую сплетню?
– Какую? – спросили хором дамы.
– Какая-то дрянь нашего пола пустила слушок, что я привлекла к себе внимание.
Топоркова горячо перебила Каринскую:
– Голубушка, умоляю, не продолжайте! Мы не поклонницы сплетен, особенно о вас. Кто поверит какой угодно сплетне?
– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Но если услышите, все же знайте, что это клевета на человека, которого я боготворю.