— Я все слышу, чужачка. — Голос звенел
металлом.
И я из последних сил выдавила улыбку.
Да пошла ты…
Я очнулась посреди молельного зала. Разрушения
вокруг меня давали понять, что все произошедшее не было сном.
Медленно я подняла голову с пола и сразу увидела ее. Богиня держала
меч, закинув его плашмя лезвием на алебастровой белизны плечо, и
смотрела на меня с насмешкой и презрением.
— Надо было оставить тебя подыхать за твои слова,
чужачка.
Я села на каменном полу, осмотрев свои ноги, потом —
ощупала тело и, наконец, снова подняла взгляд на
божество.
— Ты могла помочь сразу.
— С чего мне тебе помогать? Ты — ненастоящая
Эвелин.
— Как будто Эвелин бы ты помогла. — Прекрасный
божественный лик исказился гневом, и сияние вокруг фигуры, доселе
мягкое, вдруг начало резать глаза. Но божество молчало, и я
продолжила, вдохновленная оставшейся без ответа дерзостью: — Не
помогла бы. Ты ее бросила.
— Она не молилась. — Сияние не утихало, но женщина
смотрела на меня почти что с интересом.
— А о чем она должна была молиться? О, великая
Светозарная, спаси меня от замужества с ящеропоклонником, ведь он
захватит эти земли и разрушит твои храмы! — изобразила я писклявый
и жалобный голос, а затем хмыкнула. — Думаешь, этот народ будет
втихаря приносить тебе жертвы, совершая ритуалы бога
Дракона?
Сияние угасло, богиня, взмахом руки сотворив себе
изысканный стул, устроилась на нем и, положив меч поперек колен,
продолжила меня разглядывать.
Я тебе что, шут?
— Весьма похожа. Хотя скорее — мелкая гавкающая
собачка.
Я фыркнула.
— Все вы, божества, одинаковые. Во всех
мирах.
Обойдя богиню и сев на остатки лавки, я покосилась на
меч, первый раз разглядев его как следует. На нем не было и следа
прошедшего боя, и меня это, пожалуй, радовало. Обидно было бы, если
бы его повредили.
— Нравится? — вдруг спросила меня Светозарная. Я
молча кивнула. Мановение руки — и меч материализовался у моих ног.
— Ты заслужила.
Божество поднялось и пристально смотрело на меня. Я
пыталась ответить тем же, но полыхающие белым бесформенным огнем
провалы глаз без намека на зрачки не давали сделать этого, и я
позорно опустила голову.
— Хамка. Дерзкая хамка, пришедшая в мой храм,
устроившая в нем этот… МОЛЧАТЬ! — Божественный глас буквально
размазал по полу меня, пытающуюся заикнуться о настоящем