— Я… — машинально потрогав узел шелкового шейного платка,
убедился, что он мне ни капли не давит. — Знаешь, как-то привык
уже.
Да уж. Я попытался вспомнить, когда в последние месяцы носил на
улице не костюм — оказалось, эти дни можно по пальцам
пересчитать. Филу Йону требовались от меня не только политические
достижения, но красивая картинка на момент их
совершения, да и в любой другой момент тоже. Вот и научился
соответствовать. Чему немало способствовала функциональность моей
одежки: не просто так за вот такие пиджаки, брюки и рубашки портные
ставили конские ценники. Зато в калифорнийскую летнюю жару не так
уж жарко, в холод (тоже калифорнийский) вообще замечательно, под
дождем промокнуть — тоже целая история должна произойти. И не
мнутся при этом.
— Привык, скажешь тоже, — хмыкнула женщина. Говорила она со мной
вполне по-свойски, но некоторая неуверенность в тоне и словах её
проскальзывала. — Это сыном губернатора надо быть, чтобы столько
удавку на шее таскать и привыкнуть… Кашляешь? Продуло никак?!
— Все хорошо, просто подавился, — выдавил я из себя,
одновременно стягивая-таки шейный платок. Ну бабуля, ну дает! Не в
бровь, а в глаз!
— Вот теперь — другое дело, — похвалила меня Марина с явным
подтексом “вот потому и надо слушать старших!” И, поймав мой
взгляд, неожиданно серьезно сказала: — Я не буду спрашивать у тебя,
что да как на чужбине было и чем ты жил. Сам расскажешь, если
захочешь. И другим тоже лезть не дам, ни родне, ни соседям нашим.
Что было — то прошло. Теперь ты дома, остальное — не важно.
Сидения в вагонах экспресса стоят как в самолёте — по двое и по
трое в ряд, все смотрят в одну сторону. Что создает некоторое
иллюзорное чувство условной приватности. Очень хорошо, потому что
мне весь остаток поездки было бы неловко перед людьми, увидевшими
мои слёзы. “Дом”. В первый раз с того момента, как я лишился всего,
включая собственное тело, я услышал, как кто-то другой сказал мне
“ты дома”.
* * *
Как я и предполагал, Москву толком увидеть не удалось, разве что
верхушки зданий, когда знакомые, а когда и нет. Правда, я думал,
увижу хотя бы метро, которым придется воспользоваться, чтобы
пересесть с одного авиаэкспресс на другой. Дудки! Оказалось,
правительство здешней столицы осуществило то, что в моем мире лишь
планировалось с некоторой долей неопределенности — то есть свело
все конечные точки маршрутов электричек до воздушных портов к
одному посадочно-пересадочному узлу рядом со старой доброй
“Калачевской”.