Нет, экзамены это само собой. Без них
с вами даже разговаривать не станут. Вернее станут, но это будет
ещё дороже. Так что моя надежда получить диплом нейро-программиста
накрылась медным тазом. С небольших карманных денег, что нам
полагаются, я прикупил учебники и взялся за самостоятельное
обучение в надежде проскочить экстерном, с испытательным сроком, на
следующий год.
Но и тут система в лице функционера
из института щёлкнула мне по носу, намекнув на мзду. Размер взятки
был поменьше, чем за гарантированное поступление, но и эта
сумма мне была не по карману. Ведь кроме ежемесячной подачки «на
конфетки, и на сигаретки» других источников дохода у меня нет. И
если откладывать её полностью, то на взятку я накоплю лет за
пятьсот. В общем, я застрял на дне социальной ямы без перспектив и
планов по выходу из сложившейся ситуации, и, главное: без
надежды.
Вот тут-то к нам и приехала
комиссия.
* * *
О том, что происходит что-то
необычное, мы с соседями по палате поняли ещё с утра. Сначала к нам
из коридора ворвалась взъерошенная уборщица тётя Нина и
сестра-хозяйка. В форсированном режиме были вымыто всё, до чего
можно было дотянуться с помощью швабры и стремянки. Особое внимание
уделили окнам. Оказывается, они у нас в палате открываются. Надо
только очень захотеть. И иметь клещи.
У сестры-хозяйки, Алевтины
Николаевны, клещи были. Желание и навык их использования тоже.
Ловким, намётанным движением, в котором угадывался опыт,
приобретённый в пяти первых палатах на нашем этаже, с жутким
скрипом были выдернуты все гвозди – сотки, торчавшие из рамы,
блокирующие несанкционированное открывание окон. Разбрасывая
засохших мух, застрявших в щели между фрамугами и взметнув
небольшое облачко пыли, окно распахнулось, и в комнату ворвался
зной августовского утра.
– Ну что, Серёжа, – подмигнула мне
Алевтина Николаевна, – готов к беседе с комиссией?
– Какой комиссией? – удивился я.
– Забыл что-ли? Месяца три назад
Константин Юрьевич, директор наш, на общем собрании выступал.
Говорил об экспериментальной программе по социальной оптимизации
Домов инвалидов.
– Хм. Да я как-то не обратил на это
внимания. Где мы, а где экспериментальные программы?
– Ну, вот и зря. Наш пансионат выбран
для проведения первого этапа. У нас двадцать семь человек по
состоянию здоровья подходят для виртулизации, в том числе и ты.