– Давненько, еще с войны, – охотно ответил Кравцов.
Потапенко нехотя кивнул.
– Мне необходимо выяснить у вас одну деталь, – сказал Шумский и вынул фотографию Красильникова. – Скажите, кто это?
Потапенко скривился, отвел глаза.
– Вы мне показываете уже в сотый раз, – проворчал он. – Я уже сказал, что не знаю этого человека…
– А вы? – повернулся Шумский к Кравцову.
Кравцов в замешательстве молчал; Шумский, боясь, что Кравцов сдастся и начнет говорить совсем не то, что накануне, сказал, разделяя слова:
– Вам знаком этот человек?
– Знаком… То есть, кажется, я его видел… – запинаясь, начал говорить Кравцов, с опаской поглядывая на Потапенко, который сидел, положив локти на колени и сцепив пальцы.
– Знаком? Или кажется?.. – строго спросил Шумский. – В этих фразах большая разница.
– Знаком. Это Гоша… Кра… Красильников вы сказали?
– Говорите только то, что твердо знаете, – заметил Шумский. – Значит, Гоша, фамилия вам неизвестна. Где вы его видели?
– У Аркадия…
– Ну что ты мелешь? С перепоя, наверно, не проспался?! – вскричал Потапенко. Он резко выпрямился и ненавидяще смотрел на Кравцова. – Когда ты мог у меня его видеть? Мало ли шляется по улице всякой шантрапы, так что, все, по-твоему, приходят ко мне? – качнулся в сторону Шумского. – Не слушайте вы этого пропойцу. Подонок он, бродяга, сволочь, дерьмо… Шкура продажная…
– Аркадий, – укоризненно проговорил Кравцов, уязвленный грубостью Потапенко, – это же Гоша! Помнишь, в тот вечер ты спалил чьи-то брюки? Я вошел, а ты с ним о чем-то разговаривал и забыл про утюг; спохватился, когда уже запахло паленым. Неужели не помнишь? Ты сразу выпроводил гостя, а я спросил, кто этот молодой человек. А ты сказал, что он принес тебе лицевать пиджак, ты его принял, а теперь не знаешь, как от него избавиться, больно уж он старый…
– Какой Гоша?! Какой пиджак?! – в бешенстве кричал Потапенко; он весь трясся, ему не хватало воздуха.
– Вот этот… И вообще не надо истерик, Потапенко, спокойно, – сказал Шумский.
– Я его в первый раз вижу…
– Вот так так, – усмехнулся Шумский. – Это уж вы перебираете. Как говорят, двадцать два… Нельзя же так бесстыдно врать. При обыске вы заявили, что это ваш пиджак, теперь вы утверждаете, что вообще его не видели. Как же так? А между прочим, еще один человек подтвердил, что это был пиджак Красильникова. Вот, почитайте показания.