– Да, вопросов много, – проговорил Изотов. – Как всегда.
Шумский побарабанил пальцами по столу.
– Ну вот что. Версии есть, надо добывать факты. Ты сейчас пойдешь в общежитие, Сергея я отправлю на завод. Узнайте все о Красильникове: когда последний раз был на заводе, дома, его характер, привычки, склонности, знакомства – словом, все. А я займусь записной книжкой.
3
Заводское общежитие занимало пятиэтажный корпус новой постройки. Изотов вошел в вестибюль. Две полукруглые лестницы с грубыми бетонными перилами вели к раскрытым настежь дверям, возле которых сидела вахтерша, щуплая бойкая старуха с крикливым голосом. Час был вечерний, хлопали поминутно входные двери, мимо старухи взад и вперед шастали люди.
– Нету Кошельковой, сказано ведь русским языком – нету. Когда придет, тогда и пущу… – кричала старуха. – Токмаков, не будет тебе ключа, твой сосед уже третий потерял, разиня… Как? А вот так: дверь ломать придется… Ну ладно, попробуй от тридцать второй, может, подойдет…
– Мне бы повидать коменданта, а? – вкрадчиво, с располагающей улыбкой спросил Изотов и положил руки на деревянную загородку, отделявшую вахтершу от прохода.
– Коменданта? – переспросила вахтерша, бросая изучающий взгляд на Изотова. – Вам он зачем? По личному делу?
– По личному.
– Чей-нибудь родственник или знакомый?
– Родственник.
– Чей же? – Изотов увидел в тусклых, некогда серых глазах старухи любопытство. – Я тут всех знаю, не первый год сижу.
Два парня, гогоча и гикая, пронеслись мимо Изотова, едва не сшибив его с ног, перемахнули через ступени и выскочили на улицу.
– Во кобели, во кобели, – укоризненно качала головой старуха. – Хоть бы ноги поломали… И воспитывают их, и в театры водят, и телевизор-то им купили – все нипочем. Балбесы… Ну и чей же ты родственник?
– Красильникова Гоши.
– М-м, – неопределенно промычала вахтерша. – Красильникова… А чегой-то я его не припоминаю. Высокий такой, да? Видный…
– Ну во-от, – разочарованно проговорил Изотов, – а говоришь, что всех знаешь.
– Помню, помню, из шестьдесят девятой, Гоша. Ничего парень, положительный, тихий, не матерится. Ты говоришь – не помню. Я помню тех, кто в глазах рябит. А ваш Гоша – нет: переночует, и целый день его не видно. Его и сейчас вроде бы нет. А ты откуда приехал? Издаля? И чего тебе комендант? Подожди, сам придет.