Шапочное знакомство более чем двадцатилетней давности было
продолжено в 41-м недолгой встречей при подписании Атлантической
Хартии в августе. О мимолётной встрече в июле 1918 на торжественном
обеде в Великобритании у обоих насчёт визави сохранились лишь
смутные воспоминания об обмене рукопожатиями и паре язвительным
комментариев Черчилля насчёт речи-экспромта Рузвельта, к которой
тот был не вполне готов тогда. Впрочем, сие было — дело давнее.
Каждый ныне был занят более важными делами и с неизмеримо более
высоких их позиции сегодняшнего дня, чем та встреча на званом обеде
в Грейз-Инне.
А общение на Ньюфаундленде было слишком коротким.
Ныне, после того, как Черчилль прожил в Белом Доме три недели,
они сложили каждый друг о друге более свежие и детальные
впечатления. Их отношения, с некоторой натяжкой, насколько сие
возможно для людей их ранга, можно было бы назвать частично
дружескими.
Но даже сейчас, Президент США прекрасно ощущал, что становление
коалиции против Германии (и, скорее всего против Японии) было не до
конца завершённым. Общение с представителями третьего главного
участника - СССР проходило не на том уровне, который должен был бы
быть.
Личность вождя большевистской страны, воплощавшей в жизнь
положения крайне причудливой и жестокой марксисткой теории на
просторах по обе стороны Уральских гор, деливших самый большой
континент Земли на Европу и Азию, всё более интересовала Франклина
Рузвельта.
Решение Сталина, получившего из каких-то своих разведывательных
источников весьма подробные и достоверные сведения о готовящейся
атаке японцев на Гавайи и приказавшего довести их до США - во
исполнение союзнического долга и интересов своей страны,
нуждающейся в поддержке из-за океана, требовало.. а чего оно,
собственно требовало?
Невероятный союз возглавляемой им самим в третий, после выборов
1940 года, раз, капиталистической страны, ставящей во главу угла
частную собственность, личную предприимчивость и права,
гарантированные отцами-основателями и славянской страны во главе с
кавказским вождём, чей народ был изрядно разбавлен теми же
кавказскими и азиатскими народностями, страны, возведшей в абсолют
коллективистские и утопические теории и строившие по ним свою
жизнь, всё же выстраивался.
Военная необходимость свела их вместе.