После выстрела лесная тишь стала прямо-таки гробовой тишиной.
Карабан отмерил пятнадцать широких шагов, воткнув ветки, пометил точки расстояния между соперниками и вернулся.
– Расходитесь!
– Вадим, – истерично возопил бородач. – А как мы потащим тело? Или зароем здесь? Ты взял лопаты?
Он пытался хотя бы такой ужасной подсказкой остановить дуэль.
– Молчи, дурак, – Карабан пьяно толкнул кулаком в переносицу эскулапа.
Пузан обиженно надулся.
Вдвоем с заклеенным Ардачевым они смотрелись комично.
– Послушайте, – вдруг вступил нервозным фальцетом Росциус, – я убежден в том, что мы угодили в ложные обстоятельства. Глупо стреляться из-за столь смехотворных причин. Мы здесь из-за потаскухи? Или есть другие пружины, которых я не вижу? Если причина указана верно, ссора из-за блядехи, то это просто смешно! Смешно! Вы оба смешны!
– Ты нарушил седьмой пункт картеля, заткнись, – Билунов говорил, по-прежнему стоя спиной ко всем остальным.
Пруссаков шел в левый конец дистанции, он слышал слова Клима, но не оглядывался, ноги его слегка подкашивались, он больше всего боялся упасть и, нетрезвый от страха, весь сосредоточился на передвижении этого полубольного вязкого тела, которое, сырея, не хотело умирать и боялось смертельной раны. Душа волочила кишки по снегу. Он, юноша, впервые переживал бренность так ужасно впритык, с хрипом животного вдыхая морозный воздух, которого осталось так мало, и часто-часто моргая от снежного блеска, евшего поедом обессиленные глаза. Временами Илья с трепетом видел, что мир моргает и гаснет, что он чернобел и абсолютно бесцветен. Слова Клима, сказанные фальцетом, гудели в ушах, как басовые шмели смерти, звуки скапливались почему-то во рту, где и без того разбух в тесноте пересохший язык, царапая нёбо.
Совсем иначе переживал предчувствие возможной гибели Билунов. Он почти отсутствовал в самом себе и отчетливо видел все происходящее со стороны, низко-низко паря над собственной смертностью, потусторонне наблюдая красивое лицо незнакомого юноши с высокомерным ртом. Этот юноша казался ему настолько чужим и непохожим на Билунова, что он почти равнодушно думал о его гибели от пули, не верил, что в этой плосковатой фигуре есть кровь, думал, что ее нет, что если и плеснет чем-то в снег из сердца сквозь рот, то это будет непохоже на красное.