– Это несправедливо. Мой род этого не
заслужил, – тяжело дыша, произнёс патриарх. – Никто из Живущих на
Земле не может повлиять на Древо, исцелить его. Пожизненная печать
Тьмы…
– Ваш сын ничем не хуже других
драконов, я бы сказал, даже лучше. Написать такой труд… даже мои
книги на его фоне кажутся менее точными и выверенными. Просто
бесподобно. Князь Дер-Су, вы не опирались в своей работе на мое
исследование?
– Я знаком с ним, – заговорил,
наконец, Дер-Су, – но не опирался на него. Мое исследование
оригинально.
– Ещё раз выражаю своё восхищение
вами…
– Опять про книги?! – прервал его
патриарх. – Видимо, драконья алхимия лишена сакральности, раз любой
может её описать! Дер-Су, пойди прочь. Ты достаточно похвастался. А
вы, мой дорогой гость, лучше взгляните на Пи-Но. Может, поймете,
каким должен быть дракон.
– Не вам мне рассказывать, кто каким
должен быть. Вы точно не лучше своего старшего сына, и Древо вас не
меньше ограничивает. Но раз хотите, то пойдемте. Прошу простить,
князь Дер-Су. Пока я ничего более не могу для вас сделать.
– Вас что, совсем одних оставить
нельзя?!
Холодные капли стекали с повязки на
лбу Руми и разбивались о каменный пол. От сильного удара сознание
померкло, но Руми могла отличать речь от прочих звуков. Она видела,
что над её обессиленным телом стоят несколько смутно знакомых
фигур, но её не волновало, кто они и что собираются делать. Руми
начала заваливаться набок, но её усадили вновь. Грудь и спину
холодили влажные полотенца.
По оранжевому свету, заливавшему
комнату, Руми поняла, что солнце уже садится. Она помнила, как
сорвав с себя горящую рубашку, выскочила из покоев Симериона. Через
город она неслась, не разбирая дороги, пока не споткнулась,
приложившись лбом о брусчатку. Взор накрыл туман.
– Это моя вина, – произнес кто-то
другой, и Руми невольно поморщилась.
– Теперь вы знаете её секрет, –
ответил Ханум и куда-то пошел, шурша халатом.
– Орхидея сможет это исправить?
Руми хотела уйти от царевича, но
сознание ещё не вернуло себе власть над телом, потому она лишь
повернула голову на звук. Влажная ткань со шлепком упала на
каменные плиты.
– Поправьте, пожалуйста, повязку.
Орхидея может спасти жизнь Руми, когда её силы пробудятся. Не
более.
– Значит, я иду к Аймери.
На минуту воцарилась тишина. Руми
вновь ощутила холодное прикосновение к своему лбу, но сразу же
сбила повязку, не желая принимать помощь Симериона. «Вот противная
девчонка», – проворчал Ханум. Его рукам Руми противиться не
стала.