– В любом случае, я уже присягнул королю Вертрону, – продолжал
Риордан. – Мне еще мало лет, но в этой деревне любой скажет, что я
не бросаю слова на ветер. Что нужно подписать?
Пока Скиндар доставал из кармана камзола гербовую бумагу и
каллиграфический набор, мать беззвучно рыдала, а к отцовскому лицу
вновь вернулось прежнее отрешенное выражение. «Моя жизнь кончена,
меня почти уже нет, так что разбирайтесь сами» – всем видом
показывал он.
– Так, – Скиндар отчеркнул ногтем нужные места. – Здесь, здесь и
здесь. Все трое. И вот еще что. Я куплю эту шкуру за сорок королей
и ни одним золотым больше. Можете ничего не говорить, Лесат, я не
буду торговаться. Королевская охотничья артель уже полмесяца в
горах. Когда они вернутся, на рынке может оказаться столько шкур
барсов, что вашу и за двадцать золотых не никто не возьмет.
Продаете за мою цену или нет?
– Продаю, – буркнул бывший охотник. – Но она еще не готова.
Капрал выставил на стол стопку монет.
– Переправите мне ее с надежными людьми в Овергор, когда
доделаете. Вот десять золотых задатка, – он поставил рядом еще один
такой же столбик. – А это – дар короля Вертрона за рекрута.
Пересчитайте. И – поздравляю. Теперь вы можете забыть о нужде.
– Когда мне собираться? – спросил Риордан.
– Сначала распишитесь. Так…
Капрал хлопнул сверху печать короля Вертрона и произнес со всей
суровостью в голосе:
– С этого момента сынок твоя судьба связана с армией, а жизнь
принадлежит Овергору. Вся, без остатка. Когда собираться? Прямо
сейчас. Мы отправляемся немедленно. И не тащи с собой лишнего. Все
необходимое ты получишь в казарме, так что любая вещь, которую ты
возьмешь из дома окажется ненужной. Через два месяца, после первой
ступени обучения родные смогут тебя навестить. Дорогу туда и
обратно оплатит казна.
Капрал со своим опытом знал, что в такой сложный миг рекруту
нельзя давать время на раздумья и сомнения. Когда жребий брошен,
под договором стоят подписи и печать, сожаления набрасываются на
новобранца с новой силой. И бывает так, что парни не выдерживают и
сбегают, стоит их оставить наедине с собой. А это уже дезертирство
из армии, наказание за которое – смерть.
Через некоторое время слез, неловких объятий и восторженных
воплей младшего брата, дверь хижины закрылась за Риорданом и
капралом. Мать снова опустилась на стул, ее руки беспомощно повисли
вдоль тела.