В восемь вечера опухшая от слез Нана накормила нас
ужином и завернула много еды в мешки. Во дворе Тени
установили поминальный костер, на вязанках дров которого уже
лежала фигурка, завернутая в белый саван. Тени и Иельна
по одному покидали этот гостеприимный, несмотря
на специфику, дом, а я решил попрощаться. Все
девушки уже собрались возле костра, но никто не решался
его зажечь. Тогда я вышел вперед и с моих руку
на дрова потекло пламя. Волшебный огонь захватил весь костер,
и уже очень скоро за ним не стало видно белой
фигуры.
— Нана... — я остановился перед этой огромной женщиной, которую
девушки как-то без всяких слов и возражений признали главной. Я
хотел так много сказать, и в итоге не произнес ни слова. Коротко
обняв ее, я резко отстранился и пошел к воротам. Там меня ждал
Лорен. Причем ждал он меня со стороны дома, значит, тоже не смог
просто так уйти. Отстранено я подумал, что если бы им дали хоть
немного времени, то все могло бы для них закончится иначе. Я
стиснул зубы. Лорен прав, Ложа заплатит нам за все. Оглянувшись и
еще раз посмотрев на поминальный костер, я вышел, прекрасно
понимая, что, скорее всего, больше никогда сюда не вернусь.
Гарнизон. Как много смысла в этом слове, так много различных
картинок рисует воображение, в том числе и такие, каких я при всем
моем желании никогда не увижу в этом мире. На самом же деле...
Что на самом деле представлял собой Гарнизон Тайной
Гильдии, не знал, наверное, никто, кроме членов этой самой
Гильдии. А еще о структуре Гарнизона и его
внутреннем расположении знали одиннадцать неудачников, весь выпуск
Академии Теней, которых пустили в утиль разу после выпускных
испытаний. Вопрос — зачем тогда вообще учили, ведь этим Совет
нажил себе очень искусных врагов, причем на пустом месте,
встал передо мной в полный рост. И я задал его
Лорену, когда мы под видом праздношатающихся пэров
расположились на лавочки в сквере прямо напротив
массивных ворот центрального входа. Для того чтобы я сошел
за пэра, Иельна, бурча под нос что-то явно нецензурное,
истратила изрядное количество серебряных пфеннингов, которых
осталось не так чтобы много, на покупку мне приличной
одежды. Приличная одежда включала в себя удлиненный сюртук,
полы которого доходили до щиколоток, и который напоминал
нечто среднее между собственно сюртуком и плащом. Носить его
полагалось в расстегнутом виде, демонстрируя желающим оружие,
притороченное к поясу, вот тут-то мой меч явно пригодился.
И все бы ничего, если бы я мог ходить
в этом одеянии без боязни запутаться в длинных полах
и упасть в самый неподходящий момент, а ведь как
только мы зайдем внутрь мрачного приземистого серого здания,
каждый момент автоматически станет неподходящим.