– Гражданин Филимонов? – постарался он привлечь внимание, –
послушайте. Я пока еще никуда не звонил, потому что думаю, что вам
не нужны большие проблемы. Ваша история кажется мне очень
подозрительной, но думаю, что вы вполне сможете помочь и нам, и
себе. Заявление с признанием уменьшит ваше наказание и облегчит
нашу работу.
– Это мой паспорт и с ним все в порядке, – Филимонов поднял
голову и пристально посмотрел на следователя. Того пробрал холод:
необычные ярко-зеленые глаза стали обычными карими.
– М, а… ваши глаза? – слегка запнувшись начал было
следователь.
– Что с ними? А, они на солнце всегда ярче, это особенность
радужки, – отмахнулся мужчина, продолжая внимательно изучать
Сергейцева.
– Хм, – чуть смутился тот, – ну ладно. – Он присел на скамью, но
чуть поодаль. – То есть, вам действительно шестьдесят девять лет,
хотя я бы дал не более сорока максимум. Я не вижу следов хирургии –
черты лица полностью совпадают с теми, что я видел на фотографии в
документе. – Теперь он видел задержанного в профиль. Тот посмотрел
на потолок.
– Хотите правду, пытливый человек? Вы никогда не верите правде,
предпочитая то, что кажется более реалистичным. Я не в первый раз
сталкиваюсь с этим.
– Правду? – спросил Сергейцев растерянно. – Конечно, этим вы
действительно поможете и себе…
– И вам. Как же. Если я скажу, что мне действительно шестьдесят
девять лет, вы поверите?
– Ничуть.
– И правильно. Мне больше. Могу вас шокировать цифрой.
– Двести? – с усмешкой спросил следователь, подозревая в
задержанном тихого умалишенного.
– Две тысячи семьсот девяносто восемь лет.
Следователь расплылся в улыбке: другу можно не звонить. Похоже,
стоит набрать другой номер и проблема решится сама собой через пару
часов. Про документы можно будет не упоминать – любое упоминание
Филимоновым о паспорте на 69-летнего старика будет воспринято
примерно так же, как и его «реальный» возраст.
– Вы, наверное, еще и иго монголо-татар застали?
– А его не было – вполне серьезно ответил Филимонов. – Можно ваш
пиджак и ботинки?
– Что?! – от такой дерзости следователь едва не потерял дар
речи, но Филимонов повернулся к нему лицом и тот захлопнул рот. Он
словно смотрел в зеркало. Рука потянулась к табельному
пистолету.
– Не стоит, – спокойно произнес Филимонов-Сергейцев. – Вам это
не поможет совершенно. Просто отдайте пиджак и ботинки.