Он проскользнул внутрь осторожно, как нашкодивший кот. Придержал дверь, чтобы не хлопнула и прошептал:
– Грифоны!
В один короткий миг Тагрия почти рванулась к двери. Но тут же поняла, что именно сказал Бетаран.
– Много?!
– Не знаю, я двух видел, – при вспышке молнии его лицо оказалась совершенно белым. – Лошадей… Толстяк убежал, а Ягодку они…
– Ну, от них все рано на лошадях не уйдешь. Ты магов видел?
Бетаран кивнул:
– Спорят о чем-то по-своему. Они меня не заметили, Таг, давай за мной, тихо!
«Вот видишь? Я все-таки им досталась. А тебя нет».
Тагрия опустилась на скамью – ждать. Ни убежать, ни спрятаться надежды не было вовсе. Но Бетаран этого еще не понял.
– Ты что?!
– Не глупи, Бет. Ты от меня-то никогда не мог спрятаться. Они знают, что мы здесь. Они даже знают, о чем ты думаешь. И слышат все.
– Почему тогда…
– У них просто есть дела поважней, вот и все. Решат их и займутся нами.
Пальцы растерянно зашарили по груди, ища перстень. А ведь казалось – избавилась от этой привычки давным-давно. Бетаран громко дышал у двери.
– Ты точно это знаешь?
– Точно, Бет. Ты не верил в мое колдовство, но я тебя всегда находила, помнишь? А я ведь… совсем ничего не умею. Ничего!
– Таг! – брат сел рядом, нерешительно обнял ее за плечи. Тагрия уткнулась ему в грудь. – Ну, не плачь, а? Тагрия! Помнишь, ну, в историях, они убивали друг друга, чтобы не достаться колдунам. Помнишь?
– Ты сможешь меня убить? – улыбнулась она сквозь слезы.
– Нет. А ты меня?
– Ни за что на свете.
– Ну, тогда… они еще просили прощения за все. Перед смертью.
– Точно.
– Прости меня, Таг. За то, что наговорил и за все, что раньше было, ладно?
– Ладно. И ты меня прости. Если бы я не тебя не потащила…
– Нет-нет, ты же меня спасала! Никто бы столько не сделал, как ты!
– И что вышло?
– Ну… ты же не виновата.
Помолчали. Время шло, никто не приходил за их кровью, и наконец Бетаран прошептал:
– Может, помолимся, Таг?
Молитва жреца причинила боль Карию – подействует ли на других магов? Говорят, у колдунов нет души. Тагрия никогда этому не верила, но что в их душах нет места Богу, это ясно. И все же Тагрия сказала:
– Давай.
Закрыла глаза, чтобы вспомнить нужные слова – нечасто ей случалось их произносить.
– Истинный Бог света и правды…
Зов пришел сразу, и ни о какой молитве Тагрия больше не думала. Вцепилась в скамью.