Тамир мучительно покраснел, прижал к груди выданный мешок и исчез в указанном направлении. А его спутницы принялись торопливо раздеваться.
Мыльня оказалась огромной. Царство воды и эха. Никакого сходства с деревенской баней – просторная каменная зала и два котла по углам, с холодной и нагретой от печи водой. Здесь же громоздились деревянные лохани, лежали на осклизлых полках черпаки, и над всем этим плыл липкий пар.
– У меня в коробе зеркальце было, – намыливая голову, сетовала Лесана.
– А у меня мед, – всхлипнула Айлиша, с ужасом понимая, что разорвалась последняя ниточка, связывающая ее с домом.
– Долго вы еще? – в клубящийся паром зал сунулась голова Фебра.
Ответом стал дружный визг и полетевшие в охальника мочалки.
– Хорош орать, бегом одеваться, – словно не замечая распаренных нагих тел, ровно сказал парень и прикрыл дверь.
Девушки опрометью бросились исполнять приказание. Кое-как промокнули воду жесткими утирками, еле натянули на влажное тело порты да рубахи из небеленого льна и кинулись в коридор. Уши пылали, глаза жгли злые слезы. Лесана так вообще хотела подойти и выбить наглецу зубы. Но вдруг вспомнила, как равнодушно переодевалась по пути в Цитадель Майрико, и задумалась. В крепости словно не помнили заветов прадедов, словно жили по какой-то иной правде, срама не ведая.
– Стыд-то какой! – тихонько стонала Айлиша. – Как в глаза-то теперь ему смотреть, окаянному!
Как, как… Взгреть бы нахала!
Пока девушки мучительно переживали, а Тамир недоумевал, глядя на их пунцовые лица, невозмутимый Фебр шагал себе вперед, ведя их далее.
И снова полутемные сырые коридоры. Снова гулкое эхо, высокие своды и сжимающая сердце тоска. Когда уже стало казаться, что так и придется остаться в подземелье навсегда, загремел засов, заскрипели петли, и все четверо очутились на улице.
Здесь все так же сияло солнце. От ослепительного света глаза пришлось закрыть руками. Казалось, яркие лучи, того и гляди, выжгут очи бесстыдницам, осмелившимся облачиться в мужское и уподобиться парням! Отринет Хранительница от них женскую благодать – усохнут, как деревья бесплодные…
– Это с непривычки так слепит, потом притерпитесь, – тем временем подбодрил своих спутников провожатый. – Давайте, разлепляйте зенки, нам еще к лекарям поспеть надо.
Дорогу к целителям девушки не запомнили, так и шли, стыдливо опустив взгляды. Но вот снова скрипнула дверь, снова потянулись коридоры. Только здесь отовсюду остро пахло травами; терпкий запах, казалось, источали сами каменные стены. Троицу снова разделили. Тамира увела с собой статная девушка, одетая в такое же платье, что и Фебр, только коричневого цвета. А Лесану и Айлишу провожатый втолкнул в просторную светлую комнату, где за столом сидели и скрипели по пергаменту гусиными перьями двое мужчин. Оба они выглядели явно старше привезшего Лесану Клесха. Один оказался рыжеволосый, а у второго волосы были цвет в цвет с крыльями тех воронов, что кружили над Цитаделью.