– Как жаль, – сочувственно отозвалась Николя. – Значит, придется сделать фотографию.
– Ну да. Я сначала так и подумал. Но потом… они так настаивали… и я решил, что… в общем, друзья уговаривают меня сделать эту глупость. Просто рисунок. Даже не знаю, на что решиться. – Было ясно, что мистер Пириод умирает от желания получить свой потрет и готов выложить за него кругленькую сумму. Он назвал имена нескольких известных художников и вдруг заявил: – Жаль, что Агата Трой так разборчива в своих моделях. Она как-то отказалась рисовать, да, отказалась наотрез… – Тут мистер Пириод назвал одно очень громкое имя и уставился на Николя с мрачным торжеством. – А уж такого бедолагу, как я, ей и в голову не придет писать! – воскликнул он. – Никогда!
– Ну почему. Она часто… – начала Николя и прикусила язык. Чуть не сморозила глупость.
К счастью, мистера Пириода отвлекло возвращение Эндрю Бантлинга. Тот появился в конце аллеи, все так же сердито шагая по дорожке и размахивая котелком, с сосредоточенной решимостью на худощавом привлекательном лице.
– Он вернулся, – сказала Николя.
– Эндрю? Очень хорошо. Интересно зачем.
Скоро они это узнали. Дверь открылась, и на пороге появился Эндрю.
– Простите, что помешал, – произнес он громко, – но, если вы не возражаете, я хотел бы с вами побеседовать, Пи Пи.
– О, мой мальчик! Разумеется.
– Мне нечего скрывать от Николя, совсем напротив. Но я ни в коей мере не хочу ей досаждать.
Мистер Пириод игриво возразил:
– Кто ей досаждает, так это я. Может быть, переместимся в гостиную и оставим бедную девушку в покое?
– О, прекрасно. Спасибо. Простите. – Эндрю бросил на Николя невидящий взгляд и открыл дверь.
Мистер Пириод отвесил ей легкий поклон:
– Прошу нас извинить, дорогуша.
Когда они удалились, Николя продолжала трудиться, пока ее не прервали. В дверь заглянул невысокий худой мужчина, раздраженно бросил:
– Прошу прощения. Вот черт! – и исчез. Очевидно, это был мистер Картелл.
В одиннадцать появился Альфред – с бокалом хереса, бисквитами и извинениями от мистера Пириода. Если у нее возникнут какие-то трудности, она может позвонить, и Альфред немедленно все ему передаст. Трудностей у Николя не было, однако, с удовольствием выпив вино, она обнаружила, что рассеянно чертит на бумаге какие-то каракули.
«Господи, помилуй! Что это я делаю? Еще немного такой работы, и я сама превращусь в мистера Пириода».