– Это твоя кровь?
– Да.
Она боялась задавать вопросы. Боялась смотреть на него и думать о том, что произойдет дальше. А что если извращенная пытка продолжается? Или ее оставили жить не потому, что осознали непричастность к криминальным действиям, а для каких-то иных целей? Неизвестных, страшных целей.
Сидящий в кресле мужчина не выказывал признаков раздражения ни от того, что она случайно перешла на ты, ни от наличия вопросов. Как не выказывал и радости. Он держал переплетенные пальцы у подбородка и смотрел на нее, как смотрят на подозреваемого в камере для допросов. Ровно, тяжело, молча.
Хотелось одного: уйти.
Каким-нибудь образом покинуть эту квартиру или дом и навсегда забыть лицо с зеленовато-коричневыми глазами. Вычистить его из мозга, вытравить, выскрести, закопать и насадить сверху цветочков, чтобы он не преследовал ни во сне, ни наяву. Чтобы весь тот чертов вечер с гонкой и последующим операционным столом канул в небытие.
– А моя машина?
– Она у меня в гараже.
«Я могу ее забрать?» – хотела спросить Лайза, но не спросила. Вопрос означал бы, что она желает уйти, а никто пока не сказал, что отпускает ее. Преследователь вообще не был щедр на слова, его лицо и взгляд не выдавали эмоций.
Незнание того, что происходит, щекотало позвоночник ледяными пальцами. Зачем она здесь? Почему жива? Надолго ли? Лайза чувствовала, что сдает, проигрывает борьбу с собственными нервами. Если не начать этот разговор сейчас, то уже никогда…
– Я невиновна, – прошептала она тихо; выдавая волнение, начал предательски дрожать подбородок. Только не слезы, только не выдавать слабости. – Невиновна, слышишь?
– Я знаю.
Все тот же немигающий взгляд под темными бровями и исходящая паром тарелка супа на столе. Впуская глоток свежего воздуха, пошатнулась у окна бордовая штора.
– Поэтому ты жива.
Лайза с облегчением выдохнула сдерживаемый в легких несколько бесконечно долгих секунд воздух.
Слава Создателю… Слава Создателю… Слава Создателю…
Первый ответ положительный, нужно идти дальше.
– Я… – слова давались тяжело, несмотря на положительное течение разговора: вдруг через час этот мужик вновь примет охладитель для души, и оттепель закончится? – Я хочу уйти.
Похититель откинулся в кресле и сложил ладони на поясе.
«Предплечья, как бревна, – подумалось ей некстати, – такие же мощные и жилистые…»