– Я разыскиваю своего хорошего знакомого Мацкова…
– Запишите, пожалуйста, здесь… – подала она восьмушку тетрадного листа, – фамилию, имя, отчество, год рождения, товарищ.
Бендер написал: «Мацков М. С., проживал в Симферополе до освобождения Крыма от врангелевцев», и подал её сотруднице бюро.
Она прочла и сразу же наставительно сказала:
– Имя и отчество, надо полностью писать, товарищ.
– Да, но знаете… после ранения не помню… Не то Михаил Семенович, не то Мирон Сергевич… – с сочувствующим видом к самому себе, почти жалостливо ответил великий искатель.
– Ну хорошо, посмотрим, что есть в нашей картотеке. Зайдите пожалуйста через полчаса, товарищ.
– Благодарю, и надеюсь… Хотелось бы увидеть своего друга…
– Друга… – недоверчиво произнесла женщина. И со скептицизмом еще сказала: – Года рождения не знаете, имя и отчество не знаете..
– Да уж так, уважаемая, годы… – отошел от окошка Остап.
Чтобы не нудиться в ожидании, компаньоны съездили на базар, попили пшенной бузы, заполнили ею свои дорожные фляги, и через тридцать минут подъехали снова к адресному бюро.
Бендер всунул голову прямо в окошко, и, улыбаясь, как говорится, на все тридцать два зуба, умиленно спросил:
– Уважаемая товарищ, есть уже адрес Мацкова?
– Да, товарищ, есть. Но поскольку вы не знаете года рождения, имени и отчества, то Мацковых у нас значится целых семь. Но из них на М.С. только два. Вот, пожалуйста, – подала справку сотрудница бюро.
– Надо что-то заплатить? – спросил Остап.
– Нет-нет, справки выдаем бесплатно, товарищ, – последовал ответ.
В справке значилось два адреса: один по улице Лазаревской, а другой – по Нагорной. По первому адресу проживал Мацков Михаил Семенович, по другому Моисей Самуэльевич.
Балаганов, заглядывающий в справку через плечо своего командора, воскликнул:
– Смотрите, Самуэльевич! Как и отчество нашего Паниковского.
– Да, Паниковского братца, – кивнул Козлевич, – верно.
– Вперед, друзья-товарищи, дело зовет, – скомандовал глава единомышленников, затем сказал: – Как известно, голуби, фотографией в основном занимались евреи…
– И сейчас, командор, сколько мы встречали их, и на пляже, и в таких фотографиях, – определил Балаганов.
– В Одессе я знал хорошего фотографа Арона Наумовича, камрады. И что же, как мне известно, ему пришлось уехать за кордон и из-за петлюровцев, и от других погромов… Остановите, Адам, надо спросить, где эта Лазаревская. А в Москве я встречал фотографа Кацмана Шому Изральевича. Отличный человек, скажу я вам, детушки.