А
вот и первые гости. Среди вычурных шпилей одного из дворцов
промелькнуло нечто более темное, нежели камни. Рыжий ругнулся про
себя и замер, решая возникшую дилемму: или продолжать следовать за
нечаянными попутчиками, рискуя быть атакованным ладно бы сверху,
сзади; или отстать, уйти на другую улицу и заняться своими делами,
в надежде, что незнакомцы будут заняты своими? Выбор так себе. В
том, что те двое нападут на него, если заметят, Саркмуш не
сомневался. Расхитители гробниц всегда стараются уничтожить
конкурентов, чтобы не делиться. Так же он не сомневался, что, будь
он атакован нежитью, мародеры на помощь не придут. В лучшем случае,
останутся зрителями.
«А
зачем они мне, собственно? Только чтобы убедиться, что не ударят в
спину? Сейчас они вступят в высокий квартал и там им станет не до
меня. А я туда соваться точно не собираюсь. Вообще, за каким
демоном я за ними поперся?»
Впрочем, он знал ответ: чтобы не оказаться
между двух огней. Цель его была достаточно опасной, чтобы осложнять
встречу с ней непредсказуемыми противниками.
«Ладно, — вздохнул юноша, — Мне всё равно в
другую сторону. Надеюсь, вниз, в катакомбы, они не
полезут».
Но
как только он решил уйти, как ситуация моментально
изменилась.
С
крыш посыпались вуксы — мелкая нежить, обычно обитающая на
кладбищах. Больше трупоеды, нежели серьезная угроза живому, сейчас,
стаей в два десятка особей, они были опасны.
Саркмуш вжался спиной в камни, оглядывая
окрестности, — не валится ли на голову и ему что-нибудь неживое и
зловонное. Но, видимо, два сердца на открытой местности пока
привлекали нежить больше одного, затаившегося среди камней. В том,
что нежить его в любом случае атакует, рыжий не сомневался, жажду
живой крови в поднятых потусторонней магией утолить невозможно.
Оставался лишь вопрос, сколько тварей сохранят способность
атаковать после того, как разделаются с теми двоими?
А на
площади, меж тем, разгорелось сражение. Двое встали спина к спине,
в каждой руке по клинку («Обоеручники! Если выживут, не подпускать
близко…») и быстро, но без суеты отбивались от наседающих тварей. В
этом бою они явно были сильнее.
Саркмуш извлек меч. Битва привлекала соседнюю
нежить всё больше, скоро полезут более серьезные
противники.
… Он
едва успел отшатнуться от взмаха когтистой лапы. Это живые хищники
издают звуки, предупреждая добычу. Нежити нечем и незачем. Она не
дышит и, кроме совсем свежих выходцев, не может издавать звуков.
Кроме того, нежить не испытывает страха и боли и, влекомая жаждой
крови, атакует либо до полного разрушения, либо до гибели объекта
атаки.