Увы, еды не находилось и теперь.
— Утром здесь был апельсин, — потребовала я у Полины Игоревны.
— Он подпортился с одного бока, и я его выбросила, — пояснила она. Это было плохо, но еще хуже, что затем тетя вернулась к прошлой теме. — Отчего же? Твой отец был удивительно обаятельным человеком.
— В точку, — согласилась я. — Но я бы скорее отнесла это к числу слабых сторон отца, ибо пользовался он своим… даром не во благо.
— Быть может, ты права, — пробормотала тетя. — Быть может.
— Думаю, нам пора, — поспешила я свернуть разговор, пока не нашлись новые аргументы.
Я впервые посмотрела на Вита и обнаружила его внимательный взгляд, будто бы пытающийся проникнуть в семейный тайны. Впрочем, он с готовностью кивнул и поднялся со стула.
До машины мы добрались без приключений, но, пока спускались по лестнице, у меня немного кружилась голова, и приходилось крепко держаться за перила. И если я планировала начать разговор о назначении Дианы прямо в машине, то теперь решила его отложить. Для такого нужна была концентрация.
— Похоже, гости у вас бывают нечасто, — подметил Вит, стоило нам немного отъехать от моего дома.
— Что? — рассеянно переспросила я, занятая борьбой с собственным телом. — Да, нечасто. Это не мой дом, чтобы приглашать в него гостей.
— А есть кого приглашать?
После этого вопроса я довольно резко повернулась к Виту, пытаясь прочесть по лицу, не померещился ли мне намек в его вопросе. Но тут же пожалела о своей импульсивности: голова закружилась сильнее и к горлу подступила тошнота.
— Вит, остановите, пожалуйста, машину, — попросила я слабо, стараясь собраться вновь и остановить вращение картинки перед глазами.
Он холодно взглянул на меня, будто решил, что это новая попытка улизнуть, и даже не подумал подчиниться.
— Мне нехорошо, остановите! — воскликнула я, вжимаясь в сиденье.
Мы перестроились так резко, что сзади раздался возмущенный гудок клаксона. Однако машина остановилась, и мне немного полегчало. Кажется, Вит ждал объяснений, но я намеревалась просто переждать приступ. Признаваться в том, что я отказалась от обеда из желания наказать себя за лифт, было стыдно. И еще хуже стало бы, соври я, что причина — коллеги по труппе.
— В чем дело? — все же потребовал Астафьев.
Я попыталась отмолчаться, но это не дало результата. Меня так и не сняли с прицела взгляда.