— Слишком много тренировок, слишком мало еды, — пробурчала я неохотно.
— То есть вы собираетесь отключиться в моей машине от голода? Какая… неразрешимая проблема! — издевательски уточнил он и, пробормотав что-то вроде «чокнутых балерин», вылез из автомобиля.
Щелкнул замок, и я не без раздражения отметила, что меня снова заперли. Да что не так с этим парнем?! Охоч увезти меня куда-нибудь шантажом, надавать обещаний, зацеловать до потери пульса, а потом притвориться, что не было ни громких слов, ни жарких объятий. И снова приходит, сажает в машину, запирает... замкнутый круг! Неприятно царапнула мысль, что так же поступают с дикими зверушками. Подманивают в клетку вкусностями, гладят, любуются, выпускают на свободу и повторяют процесс, повторяют… пока животное не начинает приходить за добавкой по своей воле. Пока не приручат окончательно. Вот только покладистые зверьки уже не так интересны, ради них не нужно стараться.
Я мотнула головой, отгоняя жуткое сравнение, и отвела от шеи ворот платья. Предупредил бы хоть, что запрет — окно бы открыла. Не полностью, конечно, а щелочку, в которую ну никак не вылезу. А то сидеть в духоте, когда кружится голова — удовольствие ниже среднего. Благо, Вит отсутствовал недолго: дошел до ближайшего крошечного магазина и вернулся. Видимо, с едой.
— Вылезай, — велел он мне, распахнув дверцу и протягивая руку.
— По-твоему, меня нужно запирать? Думаешь, я далеко убегу в таком состоянии и на шпильках? — спросила я кисло и даже не заметила, как снова перешла на «ты». Никак у нас не получалось с субординацией.
— На пуантах, значит, скачешь в любом состоянии, а с каблуками беда? — поинтересовался он, ничуть не поверив.
Я фыркнула, оперлась на предложенную руку и осторожно вылезла из машины. И только когда сделала это, поняла, что не спросила, зачем.
— Ты что задумал? — попыталась я исправить оплошность, но Вит уже отодвинул меня в сторону и захлопнул дверцу машины.
— Кормить с ложечки, судя по всему. Тетя была права, сказав, что я похож на твоего папочку.
— Папочка не кормил меня с ложечки. Его не интересовали девочки младше восемнадцати, — огрызнулась я.
— Вот видишь, на одно сходство больше, — ничуть не смутился он, но прозвучало это скорее как насмешка над самим собой, и я замолчала, вглядываясь в лицо Вита. Он одернул себя тотчас, нацепив привычно непроницаемую маску, а потом достал из кармана… шоколадный батончик.