Деревенское кладбище находилось недалеко от Тёплой Норы.
Посередине их улицы отсутствовал один дом, а вместо него была
небольшая лужайка, обрамлённая кустами и пересечённая небольшой
дорожкой из каменных плит. Это место выглядело настолько мирным,
что кладбище воспринималось частью деревни – и дети, и взрослые
просто не обращали на него внимания... Если не требовалась срочная
помощь, которую могли оказать тамошние призраки. В истории Тёплой
Норы таких обращений за помощью на кладбище было несколько. Но
Селена никак не ожидала, что старший сын уйдёт к местам упокоения,
чтобы… Чтобы что?
Трисмегист сказал, что в чём-то понимает мальчика и не
собирается оставаться в деревне дольше необходимого. А необходимого
оказалось много.
Первым на ноги крепко встал Вилмор. Основные его раны залечил
старик Бернар, но кости срослись неправильно, и взрослый оборотень
продолжал хромать. То, что сотворил Трисмегист, кроме как чудом,
назвать невозможно: Вилмор хоть и побаивался его, как и Бернара
(«Эльф же!»), но на все часы лечения обязательно ходил.
Одновременно старый бродяга взялся за калеку Ригана. Малышня,
везде и повсюду неугомонно лезшая подсматривать и подслушивать, в
первый же день подглядывания за сеансом лечения мальчика-дракона с
великим рёвом прибежала к Селене, умоляя, требуя отнять у
страшного, жестокого старика бедного Ригана, который так кричал от
боли, так кричал, выполняя упражнения Трисмегиста! Сам же
заплаканный Риган вернулся в Тёплую Нору, с трудом ковыляя – по
всем внешним признакам сильней, чем раньше. Но глаза сияли, когда
он торопился к Селене и когда, словно рассказывая ей величайшее
откровение, он выговорил:
- Я буду летать!
В тот же вечер, едва только выдалось свободное время,
рассерженная Селена помчалась к Трисмегисту ругаться.
- Зачем вы даёте ребёнку надежду, если ещё ничего
неизвестно!
Старый бродяга, благо тепло, устроился в садовом домике, в
усадьбе одного из разгромленных магическими машинами домов, до
ремонта которых руки поселян пока не доходили. Сидел он в момент
появления хозяйки места на скамейке, под единственным окном домика.
Бесстрастное лицо старого эльфа ничуть не изменилось, когда он
ответил:
- Мне – известно.
Селена вздохнула и присела рядом.
- Значит, это правда? Риган будет летать? Почему же драконы
сочли его калекой? Буквально приговорили к инвалидности?