– Не бери в голову и не беспокойся,
просто храни информацию и всё! – строго произнёс аба Альтас,
заметив недоумение у него на лице, – я должен, наконец, привить
тебе культуру создания более величественных сооружений, чем простые
обители! Придёт время, ты выучишься, обретёшь должное число
энергометок и сможешь получить такую же просьбу Голоса, уже как
архитектор. Наконец, тебя однажды призовут и в храмы, а там
требования к строителям ещё более серьёзные! Ты должен быть к
этому готов.
Хотя такой ответ и был вполне в духе
абы Альтаса, Гиб Аянфаль понял, что аба во многом был с ним не
откровенен. А волны с лёгким всплеском вновь наполнили комнату.
– Можешь быть свободен, – сказал
архитектор, – тебе лучше пойти отдохнуть, чтобы успокоить память.
Эта информация тяжела для восприятия.
Гиб Аянфаль не стал возражать и,
склонив голову в знак прощания, послушно вышел из залы. Поведение
абы Альтаса его встревожило, пробудив в душе неясные предчувствия.
Он уже хотел отправиться к себе, чтобы в покое поразмыслить над
этим, и может, попытаться вникнуть в сведения о башне, когда ощутил
приближение того, кто явно хотел с ним поговорить.
–
Яфи!
К нему шла Гиеджи. Как раз в это же
время мимо проходили двое других замковых сеятелей. Рядом с их
рослыми и немного грубоватыми фигурами были особенно заметны грация
и изящество младшей сестры, делавшие её похожей на танцующего или
техника волн, с которого сняли просторные одежды. Аба Альтас,
отметивший эту особенность ещё в первые обороты жизни Гиеджи, порой
высказывал мысли о том, что после познания искусства сева его
младшее дитя непременно примется за что-нибудь ещё. Но пока всё
дело не заходило далее таких полушутливых разговоров.
Гиеджи, улыбаясь, слегка приобняла
своего родича и сказала:
– Я соскучилась по тебе! Пойдём в
сад, хочу показать кое-что интересное.
– Ты не хочешь дождаться, пока дождь
кончится? – поинтересовался Гиб Аянфаль, косясь в сторону арочных
окон галереи. За время его беседы с абой стихия, кажется, набрала
новые обороты беспощадного гнева.
– Мы пойдём во внутренний, –
ответила Гиеджи, – Там теперь не всё так просто. Не могу тут про
это говорить. Идём же!
Гиеджи взяла его за руку и слегка
потянула за собой. Через это прикосновение Гиб Аянфаль невольно
ощутил, что её переполняют крайне противоречивые чувства – с одной
стороны она была чем-то обрадована, с другой – крайне расстроена. А
за всем этим как будто стелилась призрачная полоса страха…