– Возьми.
Гиб Аянфаль неловко сжал пальцы.
Круглые гладкие бока плода тут же с шипением сморщились и
потемнели.
– Почему оно так странно реагирует
на меня? – удивился строитель.
– Твои пальцы слишком горячие, –
ответила Гиеджи, – сделай их немного прохладнее.
Гиб Аянфаль замедлил течение пыли,
чувствуя, как кожа послушно остывает, и Гиеджи, забрав остатки
плода, осторожно дала ему второй. Гиб Аянфаль невзначай прикоснулся
к её руке. Тело Гиеджи гораздо холоднее, чем его собственное,
впрочем, как и у любого сеятеля. А сами ладони мягкие, точно не
способные разрушать.
– Пра-асайи питались такими, –
проговорила Гиеджи, – а сейчас даже не каждый сможет просто взять в
руки.
Гиб Аянфаль покосился на свой плод.
Хоть пальцы его и остыли, пасочная ягода продолжала понемногу
морщиться, испытывая на себе некое разрушительное воздействие.
Гиеджи, улыбаясь, забрала и её. Она опустилась на колени, кладя
остатки на пришедшую в движение почву, тут же втянувшую их в
себя.
– Да уж, – проговорил Гиб Аянфаль, –
а этот сад такое уединённое место! Тут прямо как на старой
башне.
– Я знаю, – улыбнувшись, ответила
Гиеджи, – я специально попросила у абы, чтобы у меня тоже было
тихое место. Деревья своими полями, конечно, заглушают большую
часть общедоступных волновых потоков, но всё же мне ещё помогли
замковые техники волн. Они поставили перед этой частью сада барьер,
чтобы остальные асайи не слишком часто сюда заглядывали. Яфи, пусть
это станет наша с тобой тайна. И не только из-за того, что лишнее
присутствие может повредить растениям Праматери. Просто, у меня
теперь тоже есть мысли, которые я не хочу доверять широким
волнам.
Гиб Аянфаль взглянул на сестру, чуть
склонив голову на бок.
– Хорошо, – проговорил он, – я
никому не расскажу. Но Ае тоже знает об этом?
– Ае? – переспросила Гиеджи и её
лицо неожиданно подёрнул ореол скрытого недовольства, – нет. Даже
если он сам обнаружит здесь волновую дыру, то не говори ему о том,
что мы тут встречаемся. Я не хочу, чтоб он знал.
Эта реакция немало удивила Гиб
Аянфаля. Он мог понять, если бы Гиеджи захотела утаить что-нибудь
от властного в семейных отношениях абы Альтаса. Но Ае-то всегда был
на стороне своих младших родичей!
– Почему так? – спросил он, искренне
встревоженный.
Гиеджи поджала губы, точно желая
промолчать, но потом подняла глаза и решительно сказала: