Эньши дёрнулся ещё раз, почти
вырываясь, и в это мгновение взгляд Гиб Аянфаля упал на его шею.
Чуть выше голубой детской ленты на белой коже проступало странное
тёмное пятно. Оно было совсем не таким, как те следы, которые
оставлял жгучий дождь. Гиб Аянфаль, не выпуская маленькой руки,
присел на корточки и прикоснулся к нему, улучшив момент, когда
строптивый ребёнок на мгновение замер на месте. Это были сосудики
пыли. Строитель не знал, что послужило истинной причиной, но волны
шептали, что такие пятна – явные признаки болезненного состояния,
когда пурное тело не выдерживает движения пыли. Эньши на мгновение
удивлённо уставился на него, а затем тряхнул головой так, что прядь
рыжих волос закрыла пятно.
– Ты не здоров, – проговорил Гиб
Аянфаль, убирая руку, – и мастер Хосс об этом знает. Он попросил
меня привести тебя как раз из-за этого. Глупо убегать от него после
того, как он был к тебе так добр. Он ведь хочет тебе помочь!
Эньши, собиравшийся было снова
дёрнуться прочь, замер на месте.
– Не хочу, чтобы меня считали
больным, – проговорил он, поднимая на Гиб Аянфаля глаза и
прикладывая руку к пятну, – и потому не хочу, чтобы аба Альтас
увидел это!
Строителя удивило это слово, которое
не использовал никто кроме родичей и Росер. Даже все дети в замке
звали мастера просто по имени.
– Почему ты так назвал его? – тут же
спросил он.
Эньши его вопрос не понравился.
– Тебе не всё ли равно?
– Нет. Хотя бы потому, что у меня
есть право так его называть.
С этими словами Гиб Аянфаль вытащил
из-за пояса карточку родственности и протянул её ребёнку. Он обычно
никому не показывал свою единственную вещь, но тут не удержался.
Эньши, не без удивления взглянув на него, взял её и, погасив глаза,
считал. Потом он отдал карту обратно. На лице его так и светилось
любопытство.
– Аба Альтас сказал, что будет меня
опекать. Я – его дитя, хотя и карточки нет, –сообщил он, – он
собирался в скором времени познакомить меня с другими родичами, но
пока ни про кого конкретного не рассказывал.
Гиб Аянфаль недовольно
поморщился.
– Поменьше говори об этом, – строго
сказал он, – родство обсуждать не принято, если ты не знаешь.
Сообщение Эньши его изумило, хотя он
догадывался, что аба рано или поздно сам выскажет нечто подобное.
Но его занимал вопрос – почему именно Эньши? Почему таковым
оказался выбор Звезды? То, что его родичами были Ае и Гиеджи,
казалось ему само собой разумеющимся. А Эньши... Гиб Аянфаль
чувствовал, что впервые воля Звезды его не радует.