В это время колебание волн прервало
его раздумья. Кто-то вот-вот войдёт в галерею. Не тратя больше
времени, Гиб Аянфаль крепче ухватил Эньши за руку и быстро зашагал
прочь. Ребёнок послушно шёл с ним, видно так же ощутив приближение
и не желая встречи.
– Куда мы? – запоздало спросил
он.
– К абе. Не противься, пожалуйста,
ему всё равно известно, что с тобой что-то не так.
Гиб Аянфаль чувствовал, что Эньши
побаивается открывать свою тайну, но всё ж идёт сам. Аба Альтас был
для него более приемлемым вариантом, чем воспитательницы.
Мастер замка всё ещё был у себя.
Более того он, похоже, ждал, что Гиб Аянфаль придёт.
– Вы вместе! Ну наконец-то! –
обрадованно воскликнул он, едва строитель вошёл, подталкивая Эньши
вперёд себя.
Эньши несмело взглянул на него. Аба
Альтас подошёл и, склонившись, прикоснулся к пятну на его шее.
– О, ну это не страшно! – проговорил
он, – совсем не повод опасаться исправления! Такие пятна порой
появляются у детей, обладающих очень тонкой телесной организацией,
и с возрастом это проходит само. А сейчас нам понадобится только
немного чистой пуры… Из-за этого ты, Эньши, убегал от меня? Это
никуда не годится! Родичи всегда доверяют друг другу, даже больше,
чем Голосу Ганагура. Доверие – основа любых отношений для асайя,
родичу можно доверить даже то, что вынуждает тебя испытывать стыд.
А родич в свою очередь должен это доверие оправдать. Хорошо запомни
это. А сейчас немного подожди.
Ребёнок, промолчав, опустил голову.
Аба, взяв его за руку, повёл в глубину залы и усадил на своё ложе.
Затем он обернулся к стоящему у входа Гиб Аянфалю.
– Я рад, что ты выполнил мою
просьбу, – с удовольствием сказал он, – хорошо было бы, если бы ты,
Янфо, всегда теперь старался заботиться об Эньши. А тебе, Эньши,
стоит слушаться Янфо.
Эньши обернулся, обращая к Гиб
Аянфалю удивлённый взгляд. Он явно не собирался допускать в свои
воспитатели новоявленного родича.
Гиб Аянфаль вернулся к себе. Больше
всего хотелось глубоко нырнуть в волны, скрывшись в информационных
глубинах до следующего утра. Гиб Аянфаль лёг, вытянувшись на ложе,
и закрыл глаза. Спустя несколько мгновений волновые отражения его
унеслись далеко, оставив замершее пурное тело. Однако покинуть
волны пришлось гораздо раньше, чем он собирался. Спустя некоторое
время Гиб Аянфаль ощутил, что невольно возвращается в сознание.
Волны в замке, прежде тихо шелестевшие, начали мерно колебаться,
призывая пойти в общий зал. Этот зов был гораздо слабее того,
который звучал на Торжестве Праматери. Гиб Аянфаль по-прежнему
сомневался в необходимости принимать в этом участие, и потому решил
попытаться воспротивиться общим настроениям.