– Это очень трудное дело, аба. Даже
если мы все трое вдруг воспылаем к нему самой преданной заботой,
этого не хватит, чтобы преодолеть волю белых сестёр. Они
контролируют тонкие волны, которые связывают асайев узами родства.
Чтобы волны проявили волю в обход этого контроля, мало простых
чувств. Нужно что-то большее. Нужно потрясение. А я… Откровенно
скажу, я не хочу, чтобы нашей семье пришлось переживать подобное
ради кого бы то ни было. Либо же нужно идти в Белый Оплот к матерям
и просить.
Аба, тем не менее, не потеряв
нисколько уверенности, продолжил:
– Да, Ае, я понимаю твоё
беспокойство, и отнюдь не говорю, что это просто. Но само
Провидение, то, что техники волн называют Волей Гаэ, передало мне
это веление. Вы – единственные, с кем я так откровенно делюсь этим.
Я – сотворённый строитель, все сорок два цикла своей жизни я
оставался верен этой рабочей точке и направляющему её Ганагуру. Но
сейчас я должен последовать этому новому зову. Мы с вами не
случайно вместе. И так же неслучайно я выбрал именно Эньши. Для
него важно быть среди нас. А нам важно принять его. Если вы пока не
можете понять этого, то я попрошу просто довериться моим словам. Я
ведь всегда искал лучшие пути для каждого из вас. Поддержите и вы
меня сейчас.
И аба выразительно посмотрел на
своих младших детей. Гиеджи при этом потупила взгляд, не желая
отвечать на это предложение.
– Аба, я бы мог тебя поддержать, так
как понимаю, как может звучать глас Провидения, – первым ответил
Ае, – я всё-таки патриций, и мне многое известно из того, что
является недоступным для Янфо и Гиеджи в силу их юного возраста и
законов обмена информацией. Они моего желания разделить не могут, и
я думаю, что не надо их за это упрекать. Звезда создала нас
свободными, и родство – результат выбора, никем не навязанного.
Если у нас нет даже между собой согласия, то куда нам тягаться с
тонкими волнами.
Аба Альтас нахмурился.
– Почему ты говоришь за них, Ае? –
возмутился он, – Пусть они сами в таком случае скажут, хотят они
или нет. Вот ты, Янфо. Мне казалось, ты весьма неплохо начал с ним
общаться!
И он вопросительно взглянул на Гиб
Аянфаля. Строитель потупил взор.
– Не знаю, – сумрачно ответил он, –
Если б он был строителем, то я, может, и поучил бы его чему-нибудь.
А так…
Гиб Аянфаль замолк, не договорив.
Решение абы безусловно вызывало у него внутренний протест, но
открыто возражать, как Ае, он не решался. Чувство послушания,
подталкивавшее его согласиться, вступало в лютую борьбу с асайским
стремлением к свободе.