Старшие
архитекторы Онсарры обычно призывают к себе управляющих,
ограничиваясь созданием строительной информации и редко вмешиваясь
непосредственно в процесс строительства. Как у патрициев у них
много других не менее важных дел. Городских архитекторов было
немало среди мастеров замков и вообще любого местного
самоуправления. Пользуясь покровительством самого правителя Гэрера
Гэнци, они оказывали влияние на тот путь развития, которому
следовала Пятая твердыня.
Гиб
Аянфаль, принадлежавший к обширнейшему кругу городских строителей,
безусловно был доволен таким положением дел. Он видел, что аба
Альтас относится как раз к таким почитаемым патрициям. Его имя
широко звучит в волнах, к нему нередко обращаются даже асайи с
соседних Светил. Гиб Аянфалю было в чём подражать ему. Без
сомнения, однажды он станет таким же сиятельным патрицием, как и
аба, когда постигнет через учение глубину строительного искусства.
Самостоятельно возведённая обитель – первый шаг на пути к этому. По
совпадению, допущенному волей волн, в нынешней команде все асайи
были почти в таком же возрасте, как Гиб Аянфаль. Многие
только-только разменяли первую сотню оборотов, и их обуревали
сходные чувства и намерения. Некоторые также являлись учениками
других архитекторов и были направлены на труды у мастера Хосса их
велениями.
Труд
протекал как обычно – строители поднялись на самый верх обители,
сплетая из гладких стеблей шпили, увенчивающие просторные своды.
Через них замок будет получать энергию волн от самой Онсарры.
Информация шла сквозь рабочую точку Гиб Аянфаля и устремлялась к
остальным. Они трудились, принимая эти указания, а в глубине
строительной массы, под действием их внутренних полей копошились
миллиарды крошечных частиц серой пыли, соединяясь и распадаясь,
образуя форму из безмолвного, но как будто бы живого
камня.
Всё шло
своим чередом, но его мучило неясное беспокойство, которое нашло
выход во внезапном мысленном порыве. Гиб Аянфаль даже выпустил из
рук белый стебель податливой материи, когда волны, наполнявшие его
сознание, вдруг представили неведомый прежде образ: темнота, словно
туннель, уходящая в неизвестность, внутри которой трепыхается
слабый, едва заметный свет. В этот миг его глаза как будто
перестали воспринимать тёплый свет Онсарры, лившийся с оранжевого
неба.