Впрочем, после труда Хиба сам
подошёл к нему и деловито спросил:
– Ну как твой визит? Успешно?
– Трудно сказать, – неопределённо
начал Гиб Аянфаль, – Я, конечно, не смог пройти за ней, и она
ничего не сказала мне. Но техники волн говорили, что мне и так
удалось многое – я выстоял у Гейст на пути. Кстати, Хиба, почему ты
так плохо о них отзывался? Вчера они помогли мне!
Хиба только снисходительно
хмыкнул:
– А я тебе скажу так – не
обольщайся. Сегодня они помогли тебе, а завтра точно так же –
твоему врагу. Неслышащему или ещё кому похуже. Им безразлично, на
чьей стороне находиться, потому что их «общее дело» выше этого. К
тому же у них для каждого заготовлена своя правда. Перед одним они
промолчат, другому кивнут, третьему что-то скажут, и попробуй
догадайся всё тебе сообщили, или только ничтожную часть истины,
которая им показалась достаточной.
Слова Хибы как и всегда разоружили
Гиб Аянфаля, но он всё же нашёлся, чем возразить.
– У меня нет врагов, – скромно
сказал он, – потому пока я ничем не рискую.
Но Хибе и это его возражение
показалось смешным.
– Знаю, они видятся тебе загадочными
и всезнающими, – ответил он, – что ж, почитай так. Пусть время само
расставит для тебя приоритеты.
***
Следующий день выдался днём отдыха
для городских строителей. Гиб Аянфаль ещё с вечера решил пригласить
Гиеджи в их сад, чтобы всё рассказать о своём визите к Гейст. Но
утром он сам же сорвал свои планы, необычайно поздно вынырнув из
сонных волн. При этом, поднявшись, он тщетно пытался вспомнить, что
его там так долго удерживало. Посчитав, что это одно из следствий
встречи с синим консулом, юный асай прислушался к чувству времени.
Был уже разгар дня, и наверняка Гиеджи вместо того, чтобы сидеть в
обители, отправилась вместе с другими сеятелями ухаживать за
пасочными кущами вокруг. Гиб Аянфаль, наскоро приведя себя в
порядок, поспешил туда же, ориентируясь согласно волнам.
В саду было на удивление тихо. Гиб
Аянфаль брёл среди деревьев, пока не вышел на просторную поляну,
где и почувствовал чьё-то присутствие. Неподалёку рос огромный
ягодный пасочник. Одна из могучих ветвей его надломилась и
стелилась по низу. Среди золотисто-зелёных листьев алели тяжёлые
гроздья ягод, а также рыжела до боли знакомая голова – на ветви
восседал Эньши и лакомился перезревшими плодами. Он вообще ел
довольно много по сравнению с другими детьми в обители. Завидев Гиб
Аянфаля, он дружески махнул ему.