Вадику казалось, что теперь он лежит на дне мрачного и
невероятно глубоко колодца. Тело полностью потеряло
чувствительность, так что было непонятно, есть ли оно у него.
Откуда-то сверху, из запредельной дали его позвал знакомый и родной
голос, но смертельная усталость была непобедимой, так что Вадик не
смог открыть глаза.
— Вадим! — громко сказал отец, — как ты?
Вадик поморщился и слабо застонал, ощущая, как постепенно
возвращается в реальность. Голос папы поднял его из глубины забытья
и теперь звучал совсем близко, словно раздавался из мобильника у
самого уха. И было в нем столько знакомого тепла, что хотелось
протянуть руки и обнять говорившего…
Вот только папа умер год назад. Этот голос не мог принадлежать
отцу, хотя произносил знакомые слова. Вадик уже слышал их. Когда
ему исполнилось семь лет, отец задержался в командировке и не успел
вернуться домой ко дню рождения сына. Тогда он позвонил и поздравил
его: “Вадим! — сказал тогда папа, — как ты? Прости, сынок, что не
успеваю приехать. Но я везу тебе подарок…”
— Прости сынок, — кто-то эхом повторил давно отзвучавшую фразу
умершего человека.
Вадик распахнул глаза. Жестокая реальность оказалась хуже
кошмарного сна: он лежал не на дне колодца, а в перевернутом
туристическом автобусе. Сверху зияло разбитое окно, а в окне
маячили две сирены, насаженные на плечи великана.
Вся биомеханика монстра была сплетена из органики и металла.
Пергаментную кожу покрывал налет, похожий на ржавчину. Из ключиц
вырастали спутанные артерии проводов, а внутри каждой
пасти-мегафона поблескивали самые настоящие острые зубы.
Сиреноголовый склонился над разбитым окном автобуса и заглядывал
в кузов, словно в мусорный бак, ища чем бы поживиться. Динамики
снова ожили и весело запели голосом умершего отца:
— Я везу тебе подарок! Сынок, я везу подарок!
Вадик истошно заорал. Не только от страха, но и от нестерпимой
душевной боли. Она поднялась удушливой волной из потаенных глубин
детского сознания, затопила сердце и вырвалась из горла надсадным
криком. Тварь говорила папиным голосом, и это было так же ужасно,
как и авария, в которую они угодили.
Когтистые пальцы Сиреноголового нырнули в салон и потянулись к
Вадику, но замерли, потому что раздался еще один звук. Где-то
сбоку, куда Вадик не мог повернуть голову, послышался новый стон.
Кто-то еще выжил в этом страшном замесе и теперь очнулся.