Автобус покинул базу отдыха засветло. В первые пару часов
поездки еще можно было наслаждаться видом из окна: в румяном золоте
заходящего солнца краски листвы и моря сходились в
изумрудно-бирюзовой пляске. Вадик с удовольствием наблюдал сквозь
мутноватое стекло за их игрой. Но вскоре бухта осталась позади,
сгустились сумерки, и сияющий пейзаж стал гаснуть, словно экран
монитора, уходящий в спящий режим.
Когда окончательно стемнело, появились и первые признаки
затекания в конечностях. Вадик поерзал и тоскливо вздохнул,
представив дальнейший путь в город: еще 10 часом в душном автобусе,
где никто из пассажиров не может удобно вытянуться, а за окном —
лишь бесконечная вереница темных деревьев.
До следующей плановой остановки еще часа полтора. Когда они
достигнут заправочной станции, можно будет выйти, глотнуть свежего
воздуха и заглянуть в придорожное кафе. Но до этого еще далеко, а
скука превращала время в тягучую резину.
Сеть на этом участке пути не ловила, а сидящая рядом мама мягко
пресекала все попытки Вадика с ней поболтать. Она сильно обгорела
на пляже в их последний день на турбазе, и теперь пыталась немного
вздремнуть.
Вадик старался развлечь себя, разглядывая фотографии в телефоне.
За неделю отдыха их накопилось несколько сотен. Но сосредоточиться
на жизнерадостных картинках не удавалось — боковое зрение,
растревоженное мельканием мрачных деревьев за окном, заставляло то
и дело поворачивать голову и всматриваться в таинственную
темноту.
Лес казался нескончаемым. Одинаковые в своей пугающей черноте
ветви отбрасывали причудливые тени, похожие на призрачные костлявые
руки, которые проникли в автобус и теперь скользили по стенам и
потолку салона.
Большинство пассажиров, как и мама Вадика, дремали, или
старались заснуть. Один тучный лысеющий мужик уже оглашал автобус
резким посвистывающим храпом. Не до сна было только нескольким
соседям: молодой влюбленной парочке спереди, которая тихонько
перешептывалась и хихикала, да семейству на задних сидениях, чей
ребенок капризничал и хныкал.
Но этим людям, поглощенным друг другом, не было дела до мрачной
картины за окном. Поэтому только Вадик заметил пугающую странность,
встроившуюся в монотонный пейзаж. Сначала он подумал, что это ему
показалось: отдаленные верхушки деревьев вдруг качнулись, будто
примятые сильным порывом ветра, но погода стояла тихая, да и
остальной лес застыл в спокойствии.
