— Не могу днем спать, — поясняет, поймав непонимающий взгляд
племянника. — Я и ночью-то не всегда хорошо засыпаю, а при свете
так вообще. Поскорей бы твои родители вернулись, да?
Таня уходит в кухню, а Егор продолжает нажимать кнопки, не глядя
на моргающий экран телевизора. Мячик валяется в углу и, кажется,
тоже потихоньку ненавидит тетю. Но в одном с ней нельзя не
согласиться: поскорей бы родители вернулись. По груди растекается
приятное ощущение тепла и радости от мысли, что это случится уже
завтра.
После ужина тетя Таня не заставляет Егорку мыться. Она
выплевывает «марш в койку» и снова тащит стул к его кровати.
Значит, остались силы на еще одну бессонную ночь.
— Знаешь, Егорушка, — говорит она в темноте, когда он
отворачивается к стенке. — Все кончается когда-нибудь. Видишь, вот
и наши с тобой мучения тоже почти все. Недолго осталось. В
следующий раз проси родителей, чтобы к кому другому тебя спихнули.
А то нарожают выродков, а невинные должны страдать. Правительство
поощряет нищету плодиться, а мне потом приходится не спать, чтобы
кто-то ночью окно не открыл. Чем я заслужила? Я хочу спокойно жить,
а не…
Егорка зажимает уши, не в силах больше терпеть малоприятный
поток слов. Завтра утром приедут родители — это совсем скоро. И
одновременно почти никогда.
***
Ночью звонкий одиночный удар камешком по стеклу в один миг
прогоняет сон. Тяжело дыша, Егор часто моргает, натягивая одеяло до
подбородка. Взгляд различает в темноте поникший силуэт на стуле,
больше ничего.
— Тетя Таня! — зовет Егорка хриплым шепотом.
Молчит. Значит, все-таки заснула.
Тишина давит со всех сторон, ни единый шорох ее не разбавляет.
Все еще боясь пошевелиться, Егор глядит на задернутые шторы. Они
такие плотные, что и днем-то ничего не пропускают, а сейчас вовсе
надежнее каменной стенки — никак не разгадать, что по ту сторону. И
как выглядит тот, кто бросает в окно камни. Можно только кутаться в
одеяло рядом с уснувшей тетей Таней и прикидываться спящим до
самого рассвета, чтобы ничем себя не выдать. Интересно, это больно,
когда душу выгоняют из тела?
Дыхание сбивается от неожиданной идеи — а вдруг с Алешкой можно
договориться? Быть может, они смогут делить одно тело вместе? Можно
ведь что-нибудь придумать, рассчитать время пополам, пусть у
каждого будут свои дни. Они же оба хотят плохого тете Тане, как тут
не прийти к согласию? Егорка даже улыбается от предвкушения:
наконец-то появится лучший друг! Друг, которому плевать на заячью
губу или еще какие-нибудь глупости. Это же все неважно, когда у вас
одно тело на двоих!