- Расскажи о своем мире, - попросила
Анна, и Тагир начал рассказывать о маленьких домах, раскиданных
среди лесов и полей – маги не строили городов, предпочитая жить на
хуторах, ведь с порталами и мыслесвязью расстояния теряли свое
неудобство; о странных городах-призраках, полностью пустеющих ночью
– там работали и учились только днем; об умных домах, умеющих и
защитить, и убрать беспорядок, и еду приготовить; и о многих других
чудесах иного мира.
Когда они прощались около дома, Тагир
задержал её руку в своей ладони.
- Обещай, синеглазка, - он снова
вспомнил это дурацкое прозвище, - если у тебя возникнут сложности
или ты почувствуешь неладное, позвони мне. А если совсем припрет,
беги к нам. Около портала всегда есть кто-то, тебя защитят.
Обещай!
- Хорошо, - кивнула девушка, понимая,
что никогда не позвонит.
- И может повторим?
Она покачала головой, мягко
высвобождая руку. Во-первых, никаких бабников, а во-вторых,
ситуация с переселенцами и так непроста, глупо усложнять её еще
больше.
- Я понял, Синеглазка.
Её вдруг прижали к себе, его губы
мягко коснулись щеки девушки. Аромат дорогого парфюма, запах смазки
и ментола, а может, к черту правила?
Мгновение - и он отстранился.
- Прости, не удержался.
Она, конечно, не поверила в его
раскаяние. Не будь он теневиком, а она Хозяйкой, у них был бы шанс,
а так…
- Спасибо за ужин и… прощай.
Развернулась, стараясь быстрее
выкинуть сожаление из головы.
- Я позвоню, Ань, обязательно
позвоню.
Да-да, а она не ответит.
За спиной взревел мотор машины, а она
уже открывала дверь подъезда.
Стараясь не шуметь, положила ключи на
тумбочку. Не включая свет, сняла сапоги, стянула пуховик. Шагнула
вперед и запнулась о нечто – большее и лохматое, перекрывшее
коридор. Не удержала равновесия и села на пол.
- Вальди? – прошептала. В темноте
тяжело вздохнули, а потом на колени легла голова собаки. Девушка
провела рукой по ушам, погладила нос и наткнулась пальцами на
что-то мокрое.
- Вальди, ты, что плакал? Из-за меня?
– выдохнула.
Комок подкатил к горлу, и Аня ощутила
себя бо-ольшой такой свиньей.
- Господи, Вальди, - она обхватила
морду собаки, прижала к груди, гладя пса по спине, и быстро
зашептала: - Неужели ты мог подумать, что я брошу тебя, Павла,
Фиолетика? Брошу всех вас? Продамся из-за каких-то денег? Глупый,
глупый пес. Никогда. Слышишь, никогда и ни за какие деньги! Мы же
семья, дурашка, и не смей больше плакать.