– Все
сделаю, как приказывает господин. – Зурим приосанился. Впереди
забрезжил луч надежды. Вдруг удастся выйти из этой сырой камеры уже
сегодня? Главное, правильно себя повести.
Однако
через несколько минут молодой механик понял, что выйти ему ныне не
удастся, и виной тому недуг Грава Ласкона. Наследник пытался что-то
произнести, но лишь глупо раскрывал и закрывал рот, словно рыба,
выброшенная на берег. И чем больше у него не получалось, тем
сильнее он злился. Зурим с сочувствием посмотрел на наследника,
вызвав у того раздражение.
Теперь он
воочию убедился в тяжести болезни и не на шутку испугался. Ведь и
на нем, возможно, лежит вина за здоровье господина. А если его
состояние ухудшится и старый барон возложит вину за это на
механика-недотепу? Меньшее, что его тогда ждет: отберут наградные
деньги, в худшем же случае – казнят за совокупность проступков. От
осознания пришедших в голову мыслей механик поежился. Теперь точно:
единственное его спасение – как можно быстрее постараться привести
в норму разум наследника.
«Но как
это сделать? Я же не лекарь», – с тревогой думал парень. Он и не
подозревал раньше, что подобные болезни могут вообще существовать.
Из паутины тяжелых дум механика вывел сильный толчок в
плечо.
Грав
Ласкон отчаянно зажестикулировал и замычал, показывая на разные
предметы: на одежду, солому, части тела, стены, на пол и потолок.
Некоторое время Зурим не мог понять, чего от него хотят, наверное,
в заторможенности сыграли роль последние произошедшие с ним
события, однако после очередного тычка механик вышел из ступора и
сообразил, чего именно от него требуется.
– Это
факел. – Зурим ткнул пальцем в тлеющую деревяшку с намотанной и
пропитанной маслом тряпкой, оставленной десятником.
– Это
факел, – послушно повторил нежданный ученик.
– Нет, не
так. Просто факел. Фа-кел, – поправил провинившийся
механик.
–
Факел.
–
Правильно, – удовлетворенно кивнул Зурим.
Первый
урок начался.
Грав
Каждый
день я проводил в камере Зурима по пять-шесть часов кряду. Поначалу
была мысль выпустить его, но потом раздумал. Фиг знает, как к этому
отнесется мой новый старый дед. Он мне хоть и «близкий
родственник», однако перешагивать через его голову не хотелось. Я
пока толком не освоился и, как дедуля прореагирует, несмотря на
передачу власти мне, не знал. Башку любимому и единственному внуку,
конечно, не отрубит, только думаю, и выговором в письменном виде не
отделаюсь. Уж больно строг дедуля, насколько успел понять, и к
чужим, и к своим людям. Так что рисковать не стал.