Боль стихала, наваждение проходило, и я снова падал вниз, а
перед глазами продолжали крутиться эпизоды моей наполненной ужасом
жизни.
***
Земная Федерация, система Ориона. Планета Рапсодия,
Красная зона, она же Инферно. Неизвестное место.
Когда ко мне вернулось сознание, некоторое время я не мог
поверить, что это не очередная галлюцинация. Однако галлюцинации не
бывают такими реалистичными. Я чувствовал жесткий бетонный пол, на
котором лежал, и легкое дуновение ветерка, пробегающего по коже. А
еще я ощущал невероятную жажду. В горло, желудок и рот будто
насыпали раскаленного песка. Кое-как подняв весящие по несколько
тонн веки, я разлепил пересохшие губы и прохрипел, обращаясь в
пустоту, надеясь, непонятно на что.
— Пить…
Хотя, скорее, мне показалось, что я прохрипел. На самом деле я
не мог вытолкнуть ни звука из иссушенной глотки. Да и к кому я
обращаюсь? Кто мне даст напиться? Ксеносы?
Каково же было мое удивление, когда рядом послышался шорох, и к
губам прикоснулось что-то холодное. Высунув похожий на лист
наждачной бумаги язык, я ощупал им это «что-то», и выяснил, что к
моему рту кто-то поднес горлышко фляги. Не веря в собственное
счастье, я обхватил его губами и принялся жадно пить.
Первые же глотки вызвали дикие спазмы в желудке, но я все равно
пил, превозмогая боль. Жажда была сильнее. Постепенно боль
становилась слабее, а к тому моменту, как фляга опустела, улеглась
окончательно. Я хотел было что-то спросить у доброй пустоты, но
вместо жажды и боли навалилась сонливость. Несколько секунд я
пытался с нею бороться, но потом бросил это занятие, откинулся на
что-то жесткое, подложенное мне под голову, и закрыл глаза. Потом.
Все потом.
***
Во второй раз я пришел в себя неожиданно отдохнувшим. Слабость
все еще сковывала тело, но ощущение беспомощности понемногу
пропадало. Я чувствовал, что, если сильно постараюсь, смогу
подняться и даже сделать несколько шагов. Вот только делать этого
не хотелось.
Открыв глаза, я попытался сориентироваться. Последним, что я
помнил, был бой с ксеносами в выходном тамбуре ствола, и
ублюдочного морфа, пыряющего меня своими ублюдочными клинками. Еще
холодный металлический голос, отстраненно отсчитывающий последние
секунды моей жизни, и взрыв, да. А потом был полет в холодную
бездну и пытка воспоминаниями. Я действительно считал, что умер. А
вот гляди ж ты…