- О чем ты?
- Я никогда не понимал, насколько ты объединял нас троих, пока
ты не сбежал в Атлас. Это ведь ты заставил ее признаться мне,
верно?
- Я не сбе...
- Ой, да не неси чепуху, - отрезал командующий. - Я могу не быть
самым эмоционально чувствительным фавном в мире, но даже я видел,
что ты любил ее.
-...Мы вроде бы говорили о вас с Блейк.
- Да что о нас говорить?! Она бросила нас, она предала нас! Все!
Не о чем тут говорить.
С минуту Браун молчал, глубоко затянувшись сигарой, и рассеяно
следя за густым дымом, медленно поднимающимся к потолку.
Адам Торус всегда был скалой, своего рода силой природы,
неостановимой и безжалостной, сметающей все на своем пути. Он не
сомневался, не рефлексировал, не купался в жалости к себе и уж
точно не запирался в собственном кабинете, уничтожая годовые запасы
алкоголя, пользуясь преимуществами, что давала аура.
Кроме того, было еще две вещи, которые стоило знать о лидере
Белого Клыка в Вейл. Первое - его движущей силой был гнев. Именно
он толкал его вперед, помогал вставать после поражений и питал
победы; гнев пылал в нем так ярко, что заражал всех вокруг,
одаривая их частичкой его силы.
И вторая - причините Адаму боль, и он возьмет ее и превратит в
гнев, а после обрушит на вас. Если вы переживете это и ударите в
ответ... что ж, он просто повторит это еще раз - и будет делать
так, пока враг не падет.
Судя по тому, что он видел сейчас - Адаму было очень больно. Это
может кончиться плохо для всех.
- Я скажу тебе то же самое, чему ты учил меня, когда забрал из
детдома, - наконец проронил Браун. - То же самое, что я теперь
повторяю своим новобранцам. Это тяжелая работа. Грубая. Грязная.
Неблагодарная. Иногда все идет не так, как надо - твои друзья
умирают, невинные гибнут. Это цена, что должна быть уплачена; это
грех, что мы можем искупить позже. И в конце, когда мы достигнем
своей цели, когда фавны больше не будут вторым сортом, наши потомки
будут судить нас, они назовут нас чудовищами или героями,
террористами или революционерами - но сделать это и свободно
высказать свое мнение они смогут только потому, что здесь и сейчас
мы платим эту цену.
- Вот только знаешь что, Адам? - в размеренном и искреннем
голосе Брауна внезапно прорезались острые нотки, намек спрятанного
гнева и зарождающегося рычания. - Вся эта пафосная и красивая хрень
действительно звучит как дерьмо, когда тебе на самом деле
приходится смывать с рук кровь невинного.