Грустно вздохнув, перевела свой взгляд и тут же замерла.
Смешанное чувство восторга и жалости растеклось в груди. В углу
постоялого двора сидела девушка. Её черные волосы были убраны в
высокую сложную прическу, а сбоку заколоты деревянным гребнем, по
краю которого были закреплены длинные белоснежные гирлянды из
маленьких цветков, что игриво покачивались в такт движениям молодой
женщины. Её тонкие белоснежные пальцы легко перебирали струны
сямисэн, выводя причудливую мелодию, так и не находя отклика в
сердцах присутствующих, просто таяла в деревянных стенах постоялого
двора. Больше всего эта девушка напоминала причудливую куклу. Она
была одета в дорогое кимоно бледно-розового цвета и расшитое
огромными малиновыми цветами, её лицо было мучнисто белым, а губы
алыми, словно испачканы кровью. Я знала, кем она являлась, и для
этого не требовалось проникать в её мысли. Ровно до полуночи она
будет развлекать игрой тех, кто сегодня решил отужинать в этом
месте, но, как только ночь переломится, она уйдет с тем, кто готов
будет выложить за это довольно пузатенький кошелек. Сио'ти,
"женщины, которые порхают", - так называли их в нашей стране.
Рабыни, которых с самого детства растили именно для одной
определенной судьбы. Позже, когда эта Сио'ти начнет увядать, ей
позволят родить дитя. Если им окажется мальчик, его отдадут в
мастерские, на услужение какому-нибудь ремесленнику, если же
девочка, то цикл замкнётся. Всё просто и определенно, исключений
нет.
- Молодому господину понравилась наша Сио'ти? - раздался
неприятный, немного сиплый голос трактирщика у меня над ухом.
Нет, мне не понравилась их Сио'ти, мне было её искренне жаль. А
понравилась мне музыка, которую извлекали её умелые пальцы из
сямисэн. Но ничего из этого я не сказала, лишь неопределенно пожала
плечами и с трудом заговорила:
- Кашу из ячменя, чай и комнату на ночь, - как можно короче
постаралась озвучить я то, что мне было необходимо на данный
момент. Горло, несмотря на принимаемый настой, продолжало нещадно
саднить, потому моя нелюбовь к общению вслух лишь усиливалась.
- Как будет угодно, господин, - уважительно, сложив руки на
груди, поклонился невысокий полноватый хозяин заведения. -
Присаживайтесь, пожалуйста, вот здесь, - указал он на небольшой
столик у стены. Обзор с предложенного места открывался отменный. Я
без труда могла наблюдать за всеми присутствующими, но трактирщик,
предложив его мне, надеялся, что так я смогу лучше разглядеть
молодую Сио'ти. Следовательно, к концу трапезы, буду желать не
только сна, но и плотских утех. Для того, чтобы понять это, мне не
было необходимости заглядывать в его мысли, достаточно было
взглянуть в его горящие в предвкушении наживы глазки.