Отец спокойно отвечал на все ее звонки и вопросы, но в конце концов отрезал: «Я тебе сказал, где ты должна быть и во сколько? Стой и жди, пока мы не приедем. И не дергай меня: я за рулем».
Я даже не стала пенять мужу на его тон. У меня не было сил. Да и потом, сколько можно стоять между ними? Она не понимает элементарных вещей, что ли? Попробовала бы я своему папе так названивать…
То, что происходило дальше, я помню как вчера. Когда мы пришли к назначенному месту, Алевтина рыдала. Рыдала в буквальном смысле этого слова. Стояла посреди улицы и навзрыд плакала, не обращая внимания ни на прохожих, которые оглядывались на нее, ни на нас, подошедших. Маша и Егор сразу схватили Алю за руки, начали гладить по плечам, как-то пытаться обнимать ее. Старшая сестра отталкивала их и огрызалась.
Я подошла к Алевтине:
– Что случилось? Кто тебя обидел?
– Ты слышала, как папа со мной разговаривал? Я что ему – рабыня?! – вдруг на всю улицу закричала она в ответ.
Я даже отшатнулась. Набрала воздуха, помолчала и, взяв себя в руки, как можно спокойнее ответила:
– Аль, папа все правильно тебе сказал: пришла – стой и жди. Чего названивать, тем более он за рулем?..
От этих моих слов рыдания усилились. Я к Андрею:
– Иди к ней, объяснись, сейчас родня соберется. Стыд-то какой…
– Кать, я не пойду, это бесполезно.
– ?!
– Это истерика. Обычная истерика ее мамы… Успокаивать бесполезно. Смотри, что будет дальше.
– Неудобно же, на нас все смотрят!
– А ей этого и надо…
Я ничего не понимала.
Подошли родственники. Конечно, все сразу – к Але. А Алевтина содрогается от рыданий, объяснить ничего не может и в руки себя взять – тоже. Идем в кафе, чтобы пообщаться. Аля трясется. Сидим в кафе. Продолжает плакать. Провожаем родственников. Дрожит и всхлипывает. Проводили. Сели в машину.
Совершенно непонятно, куда ехать: веселиться в аквапарке нам расхотелось.
Маша и Егор, которые видели все, что происходило с самого начала, слышали ответы папы на звонки старшей сестры, сидели тихо, как воробушки. Они смотрели то на старшую сестру, то на папу, то на меня, и я видела, что они не знают, как себя вести.
Егор пытался взять Алю за руку – сестра выдергивала свою руку и шипела: «Не трогай меня…»
А Маша теребила меня и просила дать Але «какую-то таблетку для настроения».
Я уже поняла, что происходит, хотя подобную женскую истерику видела впервые в своей жизни.